Огюстина вылезла из кровати и поплелась в ванную. Что ей сейчас действительно было нужно — так это душ и чашка горячего кофе. Была суббота, и у неё были только сегодняшний день и завтрашний, чтобы принять самое важное решение в своей карьере. Когда наступит понедельник, она должна будет знать, что собирается делать с предложением работы и как решать проблему с Робертом.
Глава 3
Огюстина смотрела на горячие, сухие пески Египта и улыбалась. Отказ от предложения возглавить кафедру в университете был лучшим решением, которое ей когда-либо доводилось принимать. Мало того, что тем самым она избавилась от головной боли по имени Роберт Бартлетт, так это ещё и дало ей стимул оставить академию и ухватиться за подвернувшуюся возможность в частном секторе. А отсюда, в свою очередь, она получила финансирование и время, чтобы предпринять путешествие сюда, к последнему месту в списке Оливии. Здесь она надеялась обнаружить ещё больше сведений об исчезнувшей цивилизации, которую про себя начала называть «Люди Луны».
Ее рука непроизвольно легла на торквес, скрытый под её хлопковой рубашкой. На несколько секунд задержав пальцы на подвеске, она уронила руку вдоль тела. Начиная с той ночи, более двух месяцев назад, когда Огюстина впервые надела торквес, она была не в состоянии заставить себя снять его. Глупо конечно, да, но ожерелье теперь казалось её частью, как будто стало ею самой.
И сны, — она с силой провела по лбу тыльной стороной ладони, — сны продолжались, с каждым разом становясь все отчётливее. Многие из ее ночей были проведены с одним или с обоими её любовниками. Она касалась каждого дюйма их тел, так же, как и они её. Однако, она всегда просыпалась с ощущением пустоты, их соединение ни разу не завершилось, никогда не доходя до того последнего, решающего шага.
Но всё это уже вышло далеко за пределы одного только секса. В моменты покоя, после того, как их сексуальные аппетиты были утолены, они разговаривали. По крайней мере, она и Кирс. Он очень интересовался всеми сторонами ее жизни, что, если подумать, для сна было более чем странно. Рорик же, в основном, наблюдал и слушал. Кирс и Рорик стали частью ее жизни, даже если это было только игрой её воображения. У хорошего врача был бы повод повеселиться, доведись ей обратиться к нему с этим. Она настолько оторвалась от действительности, ведя затворнический образ жизни, что теперь предпочитает общество мужчин, которые реально не существуют?
Это не помешало ей отметить, что оба мужчины выглядят весьма экзотично, а их одежда напоминает ту, что носили в древнем Египте. Некоторые могли бы сказать, что она чувствовала бы себя намного комфортнее, живя в прошлом, а не здесь и сейчас. «И они были бы правы», — проворчала она, шагая через песчаные дюны и направляясь к своей палатке. Надо было написать комментарии и отослать в печать статью.
— Доктор Митчелл!
Огюстина обернулась и подождала, пока один из её аспирантов изо всех сил старался её догнать. Ей нравился Майкл Рейерс. Он был хорошо эрудирован и не боялся тяжелой работы. На эти раскопки она взяла несколько студентов из университета, отбирая их самолично. Пока, она была более чем довольна их работой.
— Да, Майкл.
Его ярко-синие глаза сузились, когда он уставился на нее. У Огюстины появилось внезапное побуждение накрыть торквес руками, чтобы защитить его. Что было попросту глупо — ведь никто не знал, что у нее есть ожерелье. Майкл расправил плечи и кинул быстрый взгляд назад, как будто желая удостовериться, что они одни.
— Мне кажется, что я нашел кое-что.
Волнение захлестнуло её, но она ни в коей мере не позволила ему проявиться.
— Что?
Он отбросил со лба прядь рыжевато-каштановых волос.
— Я думаю, что это — потайная комната, но без Вас я не хотел пробовать открыть её.
Ее кожу начало покалывать, в вены хлынул адреналин. Это Оно. Она чувствовала это своей интуицией. Они работали на последнем из известных местонахождений экспонатов неведомой культуры. Во всяком случае, оно стояло последним в списке, который составила Оливия в своём прощальном письме.
— Пошли, — махнула она Майклу, посылая его вперед, но он заколебался.
— Может, нам стоит подождать, пока все остальные пойдут обедать? — он скосил глаза на часы. — Должно быть, осталось полчаса или около этого.
Все в ней замерло и затаилось, когда она обдумала его предложение.