Мужчины были абсолютно серьезны. Остатки её внутренней напряженности рассеялись, их сменила уверенность в том, что она находится именно там, где в ней нуждаются, и где хочет быть сама.
— Мне не нужен новый дом, для меня и этот хорош. Все, что мне нужно — это вы двое. — Смахнув прядку волос со лба Кирса и заправив ему её за ухо, Огюстина другой рукой погладила Рорика по щеке.
— Мы — твои, так же как и ты теперь принадлежишь нам. — Рорик выпрямился и, потянув её за собой, расстегнул на ней брюки и спустил их вниз. Кирс приподнял её над кучкой свалившейся ткани и положил на большую кровать. На Огюстине всё ещё оставались лифчик и трусики, но перед ними она чувствовала себя голой. У них каким-то образом получалось смотреть на нее, раздевая глазами донага.
— По-моему, на вас ещё слишком много одежды. — Она шокировала саму себя не столько томным звучанием своего голоса, сколько требованием. Огюстина не привыкла высказывать свои пожелания в стенах спальни, но скоро это изменится.
Кирс подмигнул ей и тут же разделся.
Рорик, ни на минуту не отрывая глаз от её лица, нарочито медленно снял свой жилет, а затем перешёл к завязкам своих свободных льняных штанов. Его фаллос выпрыгнул, освобождаясь, твердый и готовый, над густым скоплением чёрных завитков в паху. Золотисто-коричневая кожа поблескивала от пота, мускулы слегка перекатывались под кожей, когда он вышагнул из своих штанов и отшвырнул их ногой.
Полностью обнажённый, он оперся одним коленом на матрац и начал медленно подбираться к её телу.
Кожа Огюстины пылала, каждый дюйм её существа наполнился огненной жаждой. И не важно, что сегодня у неё уже был секс с каждым из них. Сейчас было совсем другое. Да, она спала с ними обоими сразу, но это было во сне или, по крайней мере, так ей казалось. А такое, чтобы они были все вместе, и она полностью осознавала свои действия — будет впервые.
Кирс улёгся рядом с ней, и Огюстина потянулась к нему. Темно-каштановые волосы, струившиеся по его плечам, задели её лицо, когда он наклонился над ней и поцеловал. Это был такой мягкий, нежный поцелуй, что заставил её губы раскрыться от вздоха. Как и Рорик, он был полностью возбужден, — невероятный представитель мужского племени.
Огюстина облизала губы, наслаждаясь его вкусом. Оба мужчины застонали, и она улыбнулась.
— Давай снимем это, чтобы не мешало. — Рорик, расстегнув застёжку, избавил её от лифчика, в то время как Кирс быстро управился с трусиками. Не было ни стеснительности, ни ощущения неловкости, когда она передвигалась, помогая им снимать с неё остатки одежды. Собственная долговязость и недостаток изящества фигуры не беспокоили ее совершенно. Они заставили её чувствовать себя красивой. И это было неизмеримым даром.
Огюстина улыбнулась и протянула руки обоим. Кирс нагнул голову и снова завладел её губами. Рорик усыпал поцелуями её шею и двинулся вниз, ласково пройдясь языком по ключице, прежде чем подразнить округлую плоть её груди.
— Ты сладкая, словно мед, — шепнул Кирс, облизывая её нижнюю губу. Да уж, целоваться он умел. Мужчина делал это не торопясь, будто у него и не было никаких других намерений, кроме как провести вот так всю ночь, только лишь целуя её. Его язык скользил внутри, заставляя забыть обо всём. Пальцы Огюстины запутались в его волосах, удерживая рядом с собой. Нет, не потому что в этом была необходимость — Кирс, похоже, и не спешил оставлять её.
Рорик же, напротив, казался полон решимости взять её как можно быстрее. Его язык набросился на сосок груди Огюстины, заставив его кончик напрячься, прежде чем втянуть его в рот. Её лоно увлажнилось, смягчая складочки киски, бедра выгнулись вверх.
Кирс, продолжая целовать Огюстину, одной рукой скользнул к округлости её груди и, подразнив отвердевший бутон соска, двинулся вниз. Его пальцы ласково пробежались по ребрам и покружили по впадинке пупка. Она застонала, когда рука Рорика зеркальным отражением повторила тот же путь.
Оба мужчины, одновременно скользнув ладонями на внутреннюю сторону её бедер, раздвинули их врозь. Кирс приподнял её ногу и закинул себе на бедро. С другой стороны то же самое сделал Рорик. Ее киска оказалась широко открытой для всего, что бы они ни захотели с ней сделать.
Дыхание Огюстины сорвало, когда мужчины в две руки начали ласкать её влажные складочки. Она отстранилась от Кирса, прекращая их поцелуй и усиленно стараясь отдышаться. Кирс, потеряв её губы, переключился на ухо, нежно покусывая его мочку.
Невольный крик сорвался с её уст, когда Рорик вставил один палец в лоно Огюстины. К нему почти сразу же присоединился Кирс, проталкивая в неё свой палец и преодолевая сопротивление стенок её входа.