Там оказалось то, ради чего Стас готов был душу продать - краски, кисточки, листы какого-то материала, похожего на бумагу и еще много всяких незнакомых вещиц, которые определенно имели к рисованию какое-то отношение. Парень радостно перебирал сокровища, ради которых он целый вечер третировал принца. Сам он по глупости не взял альбом для эскизов, потому что собирался устроить лишь небольшую экскурсию по этому миру, и вдруг оказался в потрясающе красивом месте даже без карандаша.
- Фэй, ты абсолютно прекрасен! Ты себе даже представить не можешь, как я тебя обожаю!
Принц, не избалованный такими похвалами, даже слегка покраснел от удовольствия. Он и припомнить не мог, когда ему в последний раз говорили что-то такое. Фэй уже приоткрыл рот и хотел сказать что-нибудь приятное в ответ, но тут заметил, что человек на него не смотрит, а обнимает ящик, поглаживает его бока и неразборчиво бормочет: "Наша прелесссть". Дроу захлопнул рот и сглотнул, пытаясь придать лицу невозмутимое выражение, будто и для него эти слова ничего не значили.
Трудно быть человеком
злой гном выходит из забоя
и поднимается в метро
всё ближе дом где сыро страшно
и бородатая жена
Стас достал один из листов и тонкую темную палочку в удобном футляре, решив не откладывать дело в долгий ящик и тут же приняться за рисование. В голове роились образы, которые так и просились на бумагу, вдохновение било ключом. Баллотин поднял голову, чтобы взглянуть на Фэя, которого он уже давно решил изобразить, и разочарованно поджал губы. Принц сейчас больше похож на амебу, ну как такого рисовать...
Стас с тяжелым вздохом отложил вожделенные предметы, и, скрепя сердце, произнес:
- Ты чего такой мрачный? Надо тебя взбодрить!
- Мхм... - невнятно буркнул принц и закрыл глаза, притворяясь предметом обстановки.
- Фэй! Не спи, замерзнешь! Знаешь что, давай поиграем во что-нибудь.
- Поиграем? - удивленно переспросил дроу и опять начал краснеть, но потом решительно потряс головой, видимо, выбрасывая оттуда лишние мысли.
- Ну уж не в "ловца кристаллов", это точно, - хмыкнул Стас, припомнив один из тех рассказов, что ему поведали вечно озабоченные дроу. - У вас настольные игры есть? Или карточные? Хоть какие-нибудь, чтобы можно было не двигаться лишний раз?
Принц только покачал головой.
- Темнота... - подвел неутешительный итог Баллотин. - Ладно. Внемлите моему божественному разуму, который сейчас явит одно из величайших чудес света!
Дроу подобрался в кресле и с напряженным вниманием уставился на человека.
- Расслабься, Фэй. Это тоже была как бы поговорка. Вот, разрежь этот лист на девять одинаковых прямоугольников.
Несколько минут спустя, быстро рисуя масти самодельных карт, Стас подумал, что вместо просвещения и науки он, скорее всего, принесет в этот мир азартные игры и приучит эльфов пить "огненную воду". Принц, пусть и не наследный, по мере сил помогал ему, даже не подозревая, к чему это может привести.
Час спустя Фэй уже позабыл о плохом настроении и все силы тратил на то, чтобы обыграть землянина в дурака. Но пока щелбаны доставались только ему.
- Так не честно!
- Что значит не честно? Тебе просто не везет, я тут ни при чем! Подставляй лоб.
Стас, конечно же, не бил принца в полную силу, а лишь слегка стукал пальцем, но у того все равно было такое обиженное выражение лица, что парень против воли начинал хихикать, отчего дроу обижался еще больше.
Увлеченные игрой они оба пропустили момент, когда в комнате появилось третье действующее лицо.
- Как у вас тут весело.
Баллотин во второй раз за день почувствовал, как сердце ухнуло куда-то в район левой пятки, но смог удержаться от испуганного вопля. Вообще-то, бархатный голос старшего принца был очень приятным, да и его лицо было весьма красивым, но почему-то вместе они вызывали у Стаса неизменные приступы страха.
- Ваше высочество, вы знаете, что люди могут умереть от страха? - слабым голосом спросил он. - А у меня к тому же, наследственность плохая - дедушка от сердечного приступа скончался.
- Умереть от страха? - недоверчиво фыркнул Ксадриэль.
- Да. А еще от сильной боли, от охлаждения, от перегрева, от падения с высоты больше пяти метров, и даже от одиночества. Я уж не говорю о смерти от голода, жажды или болезней. Мы, люди, такие хрупкие. - Стас слегка драматизировал, но надеялся, что это заставит-таки дроу задуматься и не подкрадываться больше, а то и правда, до инфаркта не далеко.