- Это моя работа, Безфамилец. – Пуская дым сквозь толстые губы, она смотрит на него мгновение через щель и нетерпеливо закрывает дверь, стоит только Северу убрать ногу.
- Ух-ух… Это успокаивает... – Отойдя и подняв нечитаемый взгляд на хозяйское, плотно зашторенное окно, рабочий дёргается с места и исчезает в густом, смешанном лесу…
***
Подобно одному огромному, мирно дремлющему зверю, лес издаёт тихие звуки, полные грустного завывания прохладного ветра в кронах высоких деревьев. Или периодических скрипов веток, шелеста листьев, трелей сверчков… Где-то вдали слышно музыку со стороны гавани… Наверное, празднуют прибытие впервые выпущенного в полёт молодого судна… Впрочем, с каждым новым шагом вглубь леса, празднество становилось всё тише и тише…
И всё же, Мистер Сшенли был прав… Этот невероятно честный и милый старик всегда прав! И когда сегодня утром, он назвал Безфамильца выдумщиком, он не солгал. Северу и впрямь нравилось думать о приключениях.
Не то чтобы с детства скромный и наивный крепостной разбрасывался своими мыслями на право и налево… Господину Сшенли этого не было нужно, чтобы читать настроение и раздумья своего подмастерье как открытую книгу… Толстую, мягкую книгу, с немного подранными уголками и до смешного скомканным и глупым содержанием, так и говорящим – «Я Безфамилец, но тоже хочу приключений… Наверное…».
Сшенли об этом конечно же знал, а каждая его новая невероятная история только усиливала этот интерес! Даже чтение, что являлось для Безфамильцев ничем иным, как удивительным чудом, было сплошь основано на каких-то приключенческих историях. Как сейчас, Безфамилец помнит, как он подолгу сидел на полу, около хозяйского кресла, а старый мастер диктовал ему правила амезского языка... Помнит, как Сшенли нередко приплетал в эти уроки странные сказки, вроде:
Ехала повозка с мясом по угрюмой улице, как вдруг споткнулась она о кочку и дрогнула. А из дырявого мешка, выпал на пыльную землю жирный кусок. Не заметил этого хозяин и повёл повозку дальше, оставив сочное мясо греться на раскалённой, пыльной дороге, источая сладкий запах...
Бежала собака. Учуяла она кусок и с восторгом виляя лохматым хвостом, кинулась к угощению... А там, над куском уже ворон кружит, ударяясь о небо могучими крыльями.
Стали собака и ворон ругаться и биться. Со злым рокотом кинулись друг на друга два зверя, разбрасываясь мятыми перьями, да клочками грязной шерсти. Истошно кричали их глотки, озлобленно встали холки их дыбом. И дрожала земля и плакало небо, когда собака с вороном, каждый на своём языке пытались поделить вкусный кусок мяса.
- Моя добыча! Моя! - Рычит и скалит зубы собака, бешено лая и скуля от обиды - Всю жизнь свою я охраняла стада, защищала табуны да отары! Честно выполняла я свой долг, порой не видя и куска сухого хлебца! Так уступи же мне за труд мою награду!
А ворон её рёв да вой не понимает. Всё рвёт и мечет, желая выцарапать ей глаза своими острыми, блестящими когтями.
- Сгинь, несчастная! - В ответ собаке ворон клюнул её в мягкий нос - Самим Царь-Богом право мне дано брать всё, что только захочу, ибо я священный зверь! Я несу святое слово! Я веду народ к пути величия! Я посланник удачи и Божьей воли!
Но не понимает та сердитого карканья да шипения. Всё с новой силой рвёт огромными клыками вражью тушу, вдавливает птицу в землю.
И Вот дрались они так день... Второй... Третий... Ругались и сорились ворон с собакой. Рычали и Чирикали. И дрались они так до тех пор, пока не стали понимать друг друга....
Вот только к тому времени, кусок мяса уже давно сгнил и покрылся блеклой, мерзкой плесенью.
Так, и был придуман амезский язык. Рычащий и каркающий. Острый и грубый, как чья-то великая ссора...
- КААААААААААР!
- Ой! – Резко дёрнувшись, Север опасно покачнулся, когда фонарь с грохотом упал на землю, потух и скатился вниз по склону.
Будто бы вырвавшись из странной сказки, толстый, гордый ворон восседал на ветке ближайшей сосны, прожигая Безфамильца нахальным взглядом и насмешливо крича что-то подозрительное похожее на – «Каррррр! Дур-р-р-рак! ДУР-Р-Р-Р-РАК!»
Взметнувшись ввысь, птица с хохотом скрылась в горах, оставив испуганно застывшего на месте Севера одного, в полной темноте…
- Ах… Да что ж такое то… - Угрюмо простонав, цепляясь за ветки и низко сутулясь, молодой человек на ощупь стал спускаться вниз, высматривая янтарными глазами несчастный фонарик.