— Я не могу! — чашка стукнулась о деревянную поверхность, молоко закачалось.
— Нет! Могу! — Ами снова схватила ее и выплеснула молоко на пол, боясь смотреть, что окажется на круглом донышке.
Рядом с первой лужей ляпнулось второе пятно. И третье.
— Так ты решаешь свои трудные вопросы, — голос притих, стал печальным, — не только ты, моя королева. Я тоже обожглась на своем «не могу», из которого захотела сделать «могу» — сразу. Не имея сил вытерпеть. Не бойся. Теперь они просто пусты.
Чашки стояли, пустые, и Ами ощутила волну разочарования. Пусть бы что угодно, самое гадкое, несоответствующее, противное от этого. Но было. А теперь его нет. Избавилась сама.
Гюнтера встала, показывая на широкую лавку у стены.
— Поспи, моя королева. Тут безопасно. Утром поешь, я принесу тебе теплого хлеба и нового молока. Без всяких сюрпризов. Мой сон кончился.
— Ты уходишь, Гюнтера?
— Я возвращаюсь. Если я не нужна тебе больше. Гюнта идет домой.
В светлом проеме двери встал ее силуэт, с талией, стянутой широким поясом. Ами кивнула, жестом отпуская помощницу.
— Кто обманул тебя, Гюнта? Скажи, я вернусь из снов и накажу негодяя.
Ами уже прилегла, не в силах держаться на ногах.
Девушка покачала головой, поправила волосы, откидывая их за спину.
— Его обман — твое спасение. Не надо наказывать. Ты выполнишь одну мою просьбу?
— Да. Я в долгу перед тобой. Ты не дала мне пропасть в моем сне.
— В своей новой длинной жизни, королева, подари мне свое терпение. Десять лет.
— Десять?
Гюнта кивнула. Не дожидаясь ответа, стала спускаться по ступеням, впуская в раскрытые двери рассеянный вечерний свет. Голос донесся уже снаружи.
— Такая малость. В твоей вечной жизни. Десять коротких лет, моя королева.
Ами легла, складывая на груди руки и закрывая усталые глаза. Ныли ноги, болели колени. Саднила в голове досада, на свое неумное поведение с чашками молока. Ведь знала, еще когда была девочкой! Обычное деревенское гадание, на молоке, куда девчонки прятали то украшение с шеи, то кусочек сырого мяса, то тяжелое ядрышко ореха-чалки. Каждый предмет толковался, и было смешно. Иногда страшно. Но все равно весело.
Девушка Гюнтера, обманутая кем-то неназванным, победила ее, свою королеву, потому что та испугалась и прервала гадание. Но не воспользовалась своей победой. Просто ушла, когда поняла, что не нужна больше.
«Хорошо, что она попросила у меня что-то». Ами лежала неподвижно, падая в сон среди сна. «Десять лет. Немалый срок для нее и крошечный для бессмертной. Я расплачусь с ней за помощь. Не буду ничего должна этой печальной высокомерной Гюнте. И хорошо».
Перед тем, как сон сна взял ее совсем, вспомнила еще одну фразу ушедшей. Выбери такое, чтоб радовалась твоя душа, и души всех, кто вокруг. И усмехнулась девичьей наивности. Всех. Так не бывает, Гюнта обманутая…
— Она спит, — джент Саноче с облегчением повел узкими плечами, отступая от саркофага.
— Конечно, — согласился удивленный Денна, — вот уже почти месяц.
— Не то, высокородный джент. Она впервые заснула в наведенном сне изменения. Сон внутри сна переведет ее в собственный сон, вытащив из сна Гюнтеры. Твоя тонка свободна, джент. Мне перевести ее в общие покои восстановления? Там сейчас есть места, завтра семь новых тонков покидают лабораторию и уходят в королевские сады.
— Нет, веа Саноче.
Ученый польщенно улыбнулся. Денна впервые обратился к нему, используя титул старейшего в своем деле.
— Мы изменим ее снова. Обратно в Гюнтеру. Скажи, это возможно? Если нет, когда станет возможным?
Саноче открыл было рот, но сразу сжал губы и задумался. Измененную тонку можно было уничтожить физически. Просто убить…Искалечить, лишая памяти и сознания варварскими методами древнего лечения безумных состояний. Это было нелегко, несмотря на хрупкую внешность, тонки обладали крепким здоровьем, выносливостью и повышенной сопротивляемостью к повреждениям. Но ни разу в лаборатории не пытались совершить обратное изменение. Сделать тонку снова человеком, короткоживущим, вернуть индивидуальность сознания и прежнюю внешность. Конечно, это вполне решаемая задача. Теоретически она уже решена. Но Саноче думал не об этом. Он помнил, как смотрел джент на девушку в ванне. И как говорил с ней.
— Прости, если я неделикатен, мой джент. Она очень важна для тебя?
Дождался кивка и продолжил: