— Они все равно догонят, — Неллет оглянулась и снова стала смотреть вперед, изгибая фигуру, чтоб не оцарапаться об острые выступы, — пройдут за нами. По одному.
— Не найдут.
Даэд свернул к скале, на этот раз первым протиснулся в дыру и подал руку.
— Осторожно. Не наколись ногами. Пока поймут, куда мы, мы уже наверху будем.
Неллет за его спиной засмеялась. Они лезли вверх, хватаясь за выступы пальцами. Даэд оглядывался, проверяя, справляется ли. Протягивал руку. Но она отрицательно качала головой, выбирая, где удобнее взяться руками. Бережно ставила на следующий выступ ногу, блестя гладкой коленкой.
Наверху простиралась плоская степь, полная солнца и ветра. Они выбрались и отойдя от месива скальных верхушек, со вздохом сели на плоскую каменную плиту, похожую на разлитую застывшую овсянку.
— Горячо, — засмеялась Неллет, ерзая по гладким каменным натекам.
Даэд перевернул сумку, вытряхивая кучу блестящих черных раковин. Расстелил рядом с собой.
Неллет уселась, вытягивая ноги, покрытые еле заметным золотистым пушком поверх легкого загара. Он устроился рядом на корточках. Камень и правда, был раскален полуденным солнцем.
— Они тебя будут искать теперь? Злые, я видела.
Она задумчиво щипала пальцами короткую сухую траву, роняя сорванные былинки.
— А ты откуда понял, что я там? Мы ведь на пляже хотели встретиться.
— По спинам, — коротко ответил Даэд.
— А, — девочка прикусила длинный стебелек.
— Тут бухта есть, туда никто не знает, как спуститься. Мы там ракушки сготовим. А завтра. Ты же все равно уезжаешь. Завтра. А я сюда приходить не буду. Они не местные. Не знают, где живу.
— Хорошо, — Неллет бросила травинку, обнимая согнутые колени, — и плохо. Не хочу уезжать. Почему так? Мы же решили, что нам нужно вместе. Всегда. А получается, завтра все?
Даэд молчал. Он тоже расстроился. И рассердился на жизнь. Они знакомы всего неделю. Целую неделю уже. Хватило времени, чтобы понять, им всегда нужно быть вместе. Теперь она уедет домой, с мамой. А он останется в поселке, который тут недалеко, восемь километров по берегу. Еще два года в школе. Потом ехать учиться. Она тоже куда-то. Куда-нибудь. Так нужно.
— Слушай, — он встал на коленки, не обращая внимания на колючие стебли, посмотрел в затененное пасмурное лицо, с тонкими, как золотая проволока, высушенными солью и солнцем, прядками вдоль щек.
— Давай сбежим вообще? Не в город там, учиться. А совсем сбежим. В другие совсем места.
Она внимательно посмотрела в прищуренные черные глаза.
— А родители?
Даэд покачал головой, прикидывая, как объяснить ей то, что сам не особенно понимал, только чувствовал.
— Совсем в другие места, — повторил с нажимом, — они не поймут. Не узнают, что мы уходим. Мы будем, ну как сказать-то… Тут будем. И там тоже. Ну, как…
— Я понимаю. Ты поэтому так дрался сегодня?
— Что?
Она тихо засмеялась, вспоминая.
— Ты же слабее их. И не драчливый. А сегодня я тебя испугалась даже. Такой маугли. Если бы нож у тебя, ты бы их поубивал, наверное.
— Ага. И шкуры снял, — согласился мрачно довольный Даэд, — ну да. Я был не только тут. В двух местах сразу. Я знаю, ты тоже умеешь, ты мне рассказывала.
— Я думала, это сон. Сны. Мы не спим сейчас? Эй! — Неллет дернула ногой, спасаясь от пальцев Даэда, щекочущих ее пятку.
— Видишь, не сон. Я люблю тебя, Нель.
Она перестала смеяться. Плавно повернулась, становясь, как и он, на коленки, обжигая их о горячую гладкую поверхность странного, наверное, сделанного из потеков древней лавы, камня. Потянулась и взяла его руки, легко обхватывая ладони пальцами.
— Я люблю тебя, Даэд.
Голоса стали гулкими, снизились, растягивая слова, я… люблю… тебя-а-а… И снова заговорились быстро, уходя в верхние ноты и перебивая друг друга. Даэд. Нель. Неллет. Даэд…
Они сидели напротив, держа руки на сомкнутых фишках, плотно уложенных в прорезь доски, расписанной летней водой, желтым песком, облаками над макушками серых скал, что выплеснулись в степь, укладываясь по траве каменными потеками. Опуская глаза, посмотрели на две рисованные фигурки. Мальчик и девочка, на коленях, взявшись на руки, смотрят друг на друга. Светлые волосы треплет ветер. Черные волосы торчат вихрами над смуглым лбом.
— Да, — сказала она.
И Даэд кивнул, соглашаясь. Улыбнулся, но тут же стал серьезным, она не закончила говорить.