— Мы с ним друзья, — Вест кивнул, — лучшие. Что принести тебе в подарок от Яннеки-охотника? Коготь агонза? Или перо ксиита? А может рыбу из грозовой тучи?
Сэней счастливо засмеялся, с обожанием глядя снизу на белую, будто припорошенную инеем голову Веста.
— Что хочешь принеси. Я буду рад, потому что это от тебя подарок. И от великого Янне.
— Беги. А то элле кинется искать своего кенат-пину. Приходи завтра, сразу после своего часа. Если охота будет удачной, я принесу тебе трофей.
Он шагнул к двери, погасил зажигалку. Перекрывая светлый проем, вышел. Счастливый Сэней посидел еще, слушая, как затихают шаги. И тоже вышел, направляясь в другую сторону.
Глава 20
Увиденное в игре не давало Даэду спать. Он ворочался, вспоминая прозрачную воду, летний шум, горячее солнце, обжигающее голые плечи. Ловил в памяти обрывки разговоров, соединяя картинки игры с тем путешествием, в которое отправил его Янне-Валга. Теперь он был уверен — это один и тот же мир, и он в нем — настоящий. А теперь оказалось, что и Неллет там настоящая тоже. Мысли плелись, ветвились, нащупывая направление, и он садился в постели, упираясь руками в жесткий край узкой кровати и напряженно глядя перед собой. Слишком много путей, куда можно думать. Как выбрать верный? Путь знаний, которые у него столь обрывочны и неполны, что в сердце приходило отчаяние. Или же путь веры, на котором все узнанное нужно отбросить и просто идти, делая шаг за шагом, стремиться к главной цели.
Оба пути казались ему ложными, вернее, неодолимыми. Может ли он надеяться получить столько знаний, чтоб обогнать ученых Острова, умеющих путешествовать между мирами (и возвращаться, уточнил для себя), предсказывать будущее, изменяться, превращаясь в существ, органичных для чужих миров? Вряд ли. И времени на попытки уйдет безнадежно много. А путь отчаянной веры казался ему сходным с капризом ребенка, который падает навзничь, колотя руками и ногами, с воплем «хочу» не заботясь о том, как именно исполнится желание. Может ли он так вести себя с Неллет, требуя для себя счастья, не думая о последствиях, которые обрушит на нее?
За стенами его жилища расцветал день, слышались в коридоре негромкие шаги и голоса, и он знал, на площадках, окружающих жилую сердцевину, царит яркое летнее солнце, в небесной пустоте облака круглят мощные спины, громоздясь вокруг Башни. Ему нужно поспать, чтоб прийти к Неллет со свежей головой. Но сон не приходил, испуганный отчаянным желанием Даэда до возвращения в покои принцессы решить хоть что-то. Но время шло и ничего не решалось. Он вставал, ходил по небольшой комнате, делая несколько шагов по диагонали, пил воду из чеканного кувшинчика. Снова валился на постель, ногами взбивая смятые простыни. И, промучившись несколько часов, вдруг захотел оказаться у небесных охотников. Конечно, Янне и сам измучен своей безнадежной страстью к придуманной им самим Неллет, но все равно он так бесшабашен, и жизнь на витке такая простая. Сон, вкусная еда, риск на охоте, веселье от того, что остался в живых. Нет времени думать о невозможном. Или бояться совершить ошибку, приближая возможное, но такое далекое.
«Нужно попросить Неллет, чтоб отпустила меня туда снова…»
Желание шло вразрез со всеми мучительными размышлениями, и удивленный тем, что побег к охотникам кажется ему самым верным решением сейчас, Даэд улегся и через минуту спал, закинув руки за голову.
А в следующую встречу с Неллет ему не пришлось обсуждать то, что его занимало больше всего.
— Отошли кенат-пину, — сказала она, сидя в постели с руками, уложенными поверх покрывала, — нам с тобой нужно многое успеть.
Когда он вернулся, Неллет молча ждала, следя взглядом, как вытаскивает свиток с летописью. И кивнув, сказала, сидя по-прежнему неподвижно:
— Пиши. История Агейи, девочки, что стала моей названной сестрой.
Даэд поднял голову от свитка, держа перо на весу. Принцесса спокойно встретила вопросительный, полный недоумения взгляд.
— После того, что мы узнали. Нель! К чему писать какие-то, что-то… То, что совсем сейчас неважно!
— Если бы я не устроила игру, ты жил бы дальше, в неведении.
— Но игра была!
— И считал бы то, что делаешь, важным, — будто не услышав, закончила она. Повторила снова:
— История Агейи. Записал?
Буквы послушно сплетали кончики, становясь словами, выбрасывали вверх и вниз острые завитки. Даэд, записывал, стараясь не вникать в смысл, чтоб не ошибиться в словах, но картинки сами вставали перед глазами, повинуясь негромкому голосу Неллет, которая говорила, глядя куда-то за его плечо.