- Присаживайся, Вадим. Ты ради этого меня хотел видеть? – спрашивает Фархад, указывая на стул перед собой.
- На самом деле, отчасти. Но я должен отдать должное вашей семье, а потому хочу оправдать вашу прекрасную дочь в ваших же глазах, Фархад Абдулкадирович. Теперь я, к большому сожалению, буду вынужден работать на Нестерова Станислава.
Анна приложила ладонь к губам, Алиев же замер от упоминания этого имени. Имя бизнесмена прозвучало как гром среди ясного неба.
- Я вынужден был встретить вашу дочь с учебы, как обычно, однако в этой же машине вместе со мной девушку ждал Нестеров. После этого, как вы понимаете, я более не могу служить вам, но я принес запись видеорегистратора, там есть разговор вашей дочери с русским, и вы сами поймете, что Амина здесь совершенно не причем. Девушка – лишь жертва действий Станислава, который задумал жениться на ней. Я лишь хочу предупредить вас, Фархад Абдулкадирович, что он планирует взять Амину в жены без ее согласия и пообещал, что она возьмет его фамилию.
Раздалось молчание. Очень долгое молчание, а тем временем Вадим с позволения Фархада подсоединил видеорегистратор к ноутбуку, включая видеозапись, фиксирующую и лобовое направление, и заднее сидение.
***
Его дочь садится в машину, действительно ни о чем не подозревая, а в последние минуты, когда Нестеров хватает Амину за подбородок и приближает девушку к себе, Фархад закрывает глаза и сжимает кулаки от невиданной ранее злости.
- И пусть твой грозный отец начинает переживать за свою единственную дочь, потому что ты станешь моей, Амина. Вот увидишь, не за горами тот миг, когда ты возьмешь мою фамилию и станешь моей женой. Религия никогда не станет мне помехой, потому что я болен тобой, а ты – моя зависимость, Амина.
Съемка закончена. Вадим и Фархад встретились взглядами.
Прошло несколько минут молчания, пока глава семьи не выдал всего одну фразу застывшему в напряжении Вадиму:
- У меня есть к тебе дело, Вадим.
- Я вас слушаю, Фархад Абдулкадирович.
Глава 6
Май
Ранним утром я вышла из своей комнаты спустя полчаса маминого визита.
Взволнованная, она подошла ко мне с просьбой привести себя в порядок и стереть следы слез со своего лица, а затем отправила меня умываться холодной водой.
В дом с минуты на минуту заявится Нестеров Станислав, имя которого было на слуху уже у всей нашей семьи и не только. Я тотчас же направилась в ванну, чтобы освежить свое лицо и поменять одежду с домашней на те одеяния, в которых я обычно присутствовала на всех званых ужинах и в остальное рабочее время.
Я захотела показать Станиславу истинную себя – в платье, покрывающем все: начиная с головы и заканчивая запястьями. Я хотела заставить его забыть ту девушку, которую он случайно увидел февральским снежным вечером на ужине – обычную девушку с распущенными волосами и ее непокрытое тело.
Мне хотелось показать Нестерову, кем я являлась на самом деле, ведь полюбил он ту Амину, что позволила случайности увидеть ее такой – своей, домашней, обычной.
Единожды он видел меня домашней, свободной и без покрытой головы, но более этого не повторится. Я на секунду задержала взгляд в зеркале: все мое одеяние не выдавало богатства, в котором я живу, оно было простым, как и следовало тому быть.
Я убрала свои черные длинные волосы так, что ни один волосок не выскальзывал наружу и не падал на лицо. На глазах, губах и щеках ни капли макияжа, как и обычно.
Мама тихо постучалась в дверь, а затем зашла и обвела меня внимательным взглядом.
- Амина, я бы не хотела всего этого… Не хотела, чтобы ты страдала от непозволительных чувств, милая, - выдохнула она.
- Я знаю, - отрешенно произношу я, - гость приехал? – выделила я первое слово.
Мама медленно кивнула и двинулась следом за мной. Я не знала, в какие игры мой отец задумал играть с русским бизнесменом, но одно я понимала точно: ничего хорошего от этого мне ждать не стоит. Нужно выключить надежду внутри себя, отключить чувства и эмоции и действовать так, как полагается.
Я медленно спускалась с лестницы на первый этаж и очень старалась не смотреть ни на кого, хотя и слишком остро чувствовала его присутствие в нашем доме. Миновав последнюю лестницу, я первым делом посмотрела на отца – он не сумел скрыть улыбку, я же приоткрыла губы и ровно, даже прохладно произнесла на нашем языке: