Женщина проводила Тахмана в дом, после чего подошла к команде и сказала:
– Идите прямо по улице, по правой стороне будет трактир «Бородатый филин». Вывеска большая, не пройдёте. Там работает моя сестра. Кровати для вас уже готовы. К вечеру спускайтесь вниз и садитесь за столик в дальнем углу, брат вас найдёт сам, – Софа говорила полушёпотом, разгадывая по сторонам лишних слушателей, – и спасибо, что пришли, дела очень плохи.
– Понятно, – коротко ответил Зев.
Команда не стала ждать и двинулась, как было сказано, прямо по улице. Они шли не спеша, прижавшись к забору, тем самым скрываясь от слепящего солнца в тени ветхих домиков. Почти все они были построены из брёвен, которые сегодня отдавали прохладой и сыростью.
– Разве ночью шёл дождь? – спросил Рамп, настроение которого значительно улучшилось из-за уютной деревенской обстановки, напоминающей ему родной край.
– Видимо несильный, – ответил Сафар, также заметивший влажные тёмные пятна на стенах домов.
– Здесь классно, – с улыбкой отметила Астра. – Не то, что у нас.
– А что у нас не так? – отстранённо спросил Зев, думая совсем о другом и направив свой взял вдаль.
– А у нас, – поддержал девушку Рамп, – две улицы, кривые дома, а население состоит из бродяг и сирот, которых собрал Визар.
– Ты – неблагодарная свинья, – небрежно бросил Сафар. – Ты ж сам такой же. Тебе помогли, тебя спасли, а ты за спиной такие вещи говоришь.
– Да чего ты завёлся? Я же не говорю, что это плохо или меня что-то не устраивает. Просто это место напомнило мне дом. Я всегда буду обязан Визару за то, что приютил. Если бы не он, я никогда бы не стал амманачи. Просто, если быть честным, мы все изгои. У нас нет семей…, но я всё равно вас всех люблю, – закончил парень с улыбкой, специально натянутой до самых ушей.
– Разве мы все не семья? – спросил Сафар.
– Ого! На тебя очень хорошо влияют прогулки по таким тихим местам, – сказал Рамп. – Чтобы ты назвал меня своей семьёй! Это сильно!
– Знаешь, – на секунду задумался здоровяк, – все, кроме тебя.
Рамп звонко рассмеялся и легонько ударил Сафара в плечо, после чего тот резко остановился и строго посмотрел на него.
– Я понял, – парень поднял руки вверх и с улыбкой сказал, – переборщил, с кем не бывает?
Астра усмехнулась и спросила у Зева:
– А ты о чём задумался, Синий?
– Я? – тем же отстранённым голосом переспросил Зев. – Я вот каким вопросом задаюсь: с каких пор, Рамп, отсутствие семьи, вернее сказать своего клана, если мы определились, что друг для друга мы и есть та самая семья, делает тебя калекой?
Парень хотел было ответить, но понял, что Зев снова начал свои риторические рассуждения, которые не было смысла комментировать. Это можно было понять по темпу речи – Синий начинал медленно проговаривать каждое слово и делать паузы между ними, акцентируя некоторые повышением тона.
– Это делает тебя скорее... Особенным что-ли? Конечно, отсутствие клана это плохо... Но! С другой стороны, это открывает... Тебя! Открывает твою душу! Ты становишься ослепительно-белым листом бумаги, а его размер – есть твой кругозор. Остаётся найти только правильного писателя, а вот с этим могут возникнуть некоторые трудности... Вы знаете, в раствор, который становится бумагой, пройдя через кучу прессов и обработок, добавляют лук и чеснок для отпугивания насекомых-вредителей. Мы же с вами – листы, в раствор которых добавляют дурман, и каждый, кому не лень, так и норовит оставить свою, на его взгляд неоспоримо истинную, кляксу.
– А Визар, по-твоему, хороший писатель?
– Визар гениальный писатель, – Зев сделал длинную паузу, пытаясь подобрать нужные слова. – Он позволяет нам самим писать свою судьбу. Он... Он... Он корректирует, а не черкает, наплевав на все моральные принципы и законы.
Синий сделал небольшую паузу, после которой закончил монолог:
– Мы не те, кем являемся сейчас… мы те, кого оставим после…
– Вот и пришли, – сказала Астра, никак не реагируя на эту высокую мысль. – Бородатый филин.
Трактир был двухэтажный, при чём, первый этаж был выстроен из камня, спрессованного небольшими кубиками, а второй, видимо, достроенный куда позже, состоял из широких досок. По обе стороны от двери располагались здоровые, настежь открытые окна. Над крыльцом хозяин трактира наглядно объяснил название заведения – красивый, мастерски выпиленный из дерева филин с чётко выделенным рельефом. Длинные крылья были сделаны из округлых на конце досок, очень похожих на реальные перья. Они были прибиты друг к другу гвоздями, однако, некоторые из них уже повыпадали, оставив за собой сквозные дырки. Под клювом у птицы была густая борода, сделанная из скрученных, покрашенных в белый цвет проволок.