Киркиркиркиркир...
В свете фонаря пол комнаты покрыт причудливыми тенями. Между рамами гуляет ветер. Здорово засыпать, будучи убаюканным его бесхитростной песней. Отчего-то мне хочется совершенно по-детски загадать, что если мне сегодня приснится Кир, то всё у нас наладится, что он объявится и всё объяснит. Глупо, наверное, впускать такую надежду в разбитое сердце. Смотреть в тёмный прямоугольник окна и не знать, во что верить и почему сердце до сих пор бьётся.
Земля плавно замедляет свое вращение, и все мои тревоги, несчастья и сожаления остаются где-то на самом краю сна. Я засыпаю. Пустой, но в то же время наполненный, с искрой надежды в больном сердце.
Понедельник
Блеклое утро. Комната тонет в сером цвете.
Вспоминаю вчерашнее, и хочется провалиться сквозь землю или попросту натянуть вещи и позорно сбежать, но вместо этого только тяжело вздыхаю и одеваюсь. В дополнении к футболке – я в ней спал, – натягиваю джинсы и плетусь на балкон. Андрей там, я видел. В чёрных брюках и чёрной водолазке он намного больше похож на преподавателя, чем вчера. К его толстовке и джинсам я уже успел привыкнуть, а сейчас снова невольно замыкаюсь.
От событий вчерашнего дня мне ужасно неловко. Да что там! До жути стыдно. Хлопнуться в обморок, будто специально для того, чтобы вызвать чувство жалости, а потом провести вечер и проснуться в доме препода – это уже какой-то дикий сюр. Похоже, я превзошёл самого себя в состязании по тупым поступкам.
– Тебе лучше?
Хмурое небо пахнет сыростью, а густые облака на вид – залежавшееся заплесневелое тесто. Он затягивается сигаретой и смотрит на меня так, словно хочет взъерошить мне волосы или похлопать по плечу, но сдерживается. А может, мне это кажется.
Киваю – мне действительно легче. Ёжусь от утренней прохлады и наблюдаю, как туман подползает ближе и стелется по карнизу, оставляя морось на стекле.
– Ну, вот и здорово! Если мы ещё немного задержимся, – говорит он, – то опоздаем на первую пару.
– Если мы задержится здесь, – эхом повторяю я, собирая подушечками пальцев дождевые капли с подоконника, – нас проглотит туман.
– Так поспешим, – улыбается он, тушит окурок в пепельнице и закрывает окно.
Глава 2
КИРИЛЛ
Воскресенье
Свет. Слишком много света. Электрический, яркий, он бьёт по глазам, ослепляя так, что первые секунды я не могу понять, где я.
Буквально натыкаюсь на него, хрупкое тело на кафельном полу в ванной. Света даже больше, чем много. Будто софиты бьют в глаза. Опускаюсь на колени и пытаюсь чуть ли не наощупь определить, что с ним не так. Кожа ледяная, холоднее кафеля, но чистая, ни ран, ни порезов. Проверяю его запястья, сгиб локтей, предплечья. Чисто. Значит, таблетки?
– Твою мать, Сеня! Что ты принял?! Что ты с собой сделал, дурак?!
Цепляюсь за его плечи. Бормочу без конца что-то горькое, бессвязное.
– Если ты умрёшь, я тоже сдохну, понимаешь? Я тоже убью себя, слышишь?!
Встряхиваю его, голова болтается из стороны в сторону. Посмотри на меня, пожалуйста. Открой глаза! Что же ты натворил... Зачем, Сеня, зачем?
Этот вопрос подбрасывает меня на кровати. Захожусь криком, как кашлем, отхаркивая остатки ночного кошмара, забившего лёгкие. Собираю рваное дыхание по кусочкам. Пытаюсь отдышаться.
Сидя в постели, вглядываюсь в темноту, прокручивая в голове события недавнего сна, так похожего на реальность. С каждой секундой меня всё больше накрывает паника, и я со стоном падаю на кровать.
Сеня, блядь. Даже не вздумай что-нибудь с собой сделать!
Закрываю лицо ладонями, а в глаза снова бьёт тот нереально яркий свет из сна.
Дыши, пожалуйста! Я так тебя люблю.
Перед глазами – эти тонкие запястья без пульса.
Как же дико я по нему скучаю! До сведённых скул. Как бы я хотел снова взять его за руку, обнять за плечи, вдохнуть знакомый с детства запах ягодной жвачки, сдвинуть в сторону уже не синие волосы и вгрызться в первый шейный позвонок, и никуда больше от себя не отпускать.
За окном темно. Ночь? Раннее утро? Тянусь к телефону и снимаю экран с блокировки. Воскресенье. Почти десять вечера. Не верю своим глазам. Я проспал ночь и целый день. Потираю ломящие виски. Последнее, что я помню, это как свернулся калачиком на полу в ванной, послав всех нахрен.
Как я оттуда вышел? Когда? Когда лег спать?
Бреду в ванную и сую лицо под холодную струю, надеясь, что ледяная вода прогонит обрывки кошмарного сна, и я быстро приду в себя. Стою так до тех пор, пока не перестаю чувствовать покалывание – это кожа начинает неметь.