Надеюсь, он не забывает поесть хотя бы пару раз в день.
А ещё надеюсь, что тот, кто рядом с ним сейчас, успокаивает его во время ночных кошмаров.
Глава 2
знаешь, к черту, слова излишни. ну о чем мне тебе сказать? как весной расцветают вишни, как мне хочется танцевать, разбивая колени к черту, разнести, разломать весь мир, как люблю тебя - беспощадно, как никто еще не любил,
обо всем, ни о чем, о вечном - чуть дрожащей смешной рукой
не дочитывай до конца.
до свидания,
вечно
твой.
– Весенний воин
АРСЕНИЙ
Конец ноября
Небо конца ноября – белёсое, выцветшее от бесконечных дождей, – кажется застиранным. Сидеть на парах не хочется. Хочется целовать Кирилла. В шею под кадыком, а потом ниже, ниже, ниже...
А ещё хочется сдать сессию так, чтобы не упустить повышенную стипендию. Зависеть материально от отца в мои дальнейшие планы не входит. Да и куратора расстраивать не хочется, тот все мои промахи принимает близко к сердцу.
Поначалу, после сентябрьских событий, стараясь не думать о Кире, я балансировал на грани нервного срыва. Но, запретив себе бесцельно втыкать в телефон и в пространство перед собой, стал усиленно готовиться к дурацким семинарам и вовремя сдавать сочинения. В общем, взялся за ум.
Сегодня обычный день. Близнецы уехали после второй пары по каким-то «семейным обстоятельствам», а мы с Бондарем потусили в перерыве в кафетерии – довольствуясь дешёвым кофе в картонных стаканчиках, подсчитывали слова и проверяли наличие ошибок в дописанном эссе по русской литературе. На личные темы мы с ним не говорим, у нас паритет – он не задаёт вопросов мне, я не задаю вопросов ему.
Перерыв пролетел незаметно. Впереди – лекция по философии, скучнейшая, после которой я прощаюсь и с Лёней, ему надо домой, а сам задерживаюсь ещё на одну пару в читальном зале: мне нужно дополнить список литературы для своей курсовой. Тишина, запах книг, покой, чувство выполненного долга… но ведь я ещё в начале учебного дня собирался отдать куратору ведомость посещения! Надо бы вернуться в главный корпус.
Пока я работал в читальном зале, закончилась последняя пара, и сейчас навстречу мне, устремляясь в гардероб, спешит поток студентов, чтобы потом, укутавшись в свои пуховики и пальто, такой же толпой переместиться на остановку.
Поднимаюсь на второй этаж, прохожу по опустевшему коридору и останавливаюсь перед нужной мне дверью.
Кафедра иностранных языков.
Всё помещение освещается одинокой настольной лампой, и ещё – тусклым мерцанием экрана ноутбука.
– Не ожидал увидеть тебя так поздно, проходи!
Андрей улыбается мне, как всегда, тепло, только его уставшие голубые глаза в полумраке кабинета кажутся льдинками. Кладу перед ним заполненную ведомость:
– Простите, замотался. Сначала пары, потом библиотека. Надо было зайти к вам до начала занятий, но я не подумал.
– Сказать по правде, я удивлён твоим интересом к учёбе, Арсений. Пары, библиотека и, надо же, ни одного пропуска! Ещё совсем недавно твой настрой по отношению к учебному процессу отличался безразличием.
Его глаза смеются.
– Спасибо за веру в меня, Андрей Михайлович.
Пусть думает, что я не уловил сарказма и воспринял его слова, как похвалу.
– Я вовремя одумался. Постараюсь всё сдать. Без троек.
– Без троек?! Перестань паясничать. Подойди-ка к свету. О боги! Синяки под глазами уже больше, чем сами глаза. Ты вообще спишь?
Как же меня достаёт такая «забота»! Но нужно быть вежливым:
– Сплю. Ем. Как всегда. А теперь ещё и зубрю конспекты. Всё окей, Андрей Михайлович. Не переживайте.
– Ты, конечно, бесконечно милый, когда вот так по-ребячески дуешь губы. Но послушай, перестань уже вести себя как подросток. Что-то случилось, Арсений? Снова отец?
– Нет. Мы не общаемся.
– А вот это зря. Вам бы надо поговорить.
– Поговорить? Вы серьёзно сейчас? Хотя… вы просто многого не знаете.
Его лицо делается каменным, а взгляд – далёким.
– Да, я многого не знаю. Но ты… ты мог бы попытаться. Что бы между вами ни произошло, я вижу, что винишь ты только отца, а от этого впадаешь в очередной приступ саморазрушения. Порой надо найти в себе силы и дать человеку шанс. Поговорить с ним. Выяснить. Разобраться. Возможно, простить друг друга.
Выяснить? Простить? Зачем он это говорит? О ком он сейчас?
О себе? О моём отце? Или Андрей знает о Кирилле?! Глупый вопрос – я же сам ему говорил, что меня бросил парень, да и сплетни в универе поставлены хорошо, но всё равно он не может догадываться, насколько сильно я скучаю по нему. Отчаянно. Пусть и не так как раньше.