Что же ты делаешь со мной, Сенечка!
Я знаю, что целую его там, где никто не целовал. Где никого не целовал я. Внутренняя сторона бедра, пах, промежность. Вижу его возбуждение, пробую его на вкус.
Он срывается на стоны, сочится желанием, и я вместе с ним. Его руки то сжимаются в кулаки, то комкают простыни, то разбирают мои кудри на пряди.
И снова вверх. Мы судорожно переплетаем пальцы. Судорожно ловим дыхание друг друга.
А затем наслаждение от проникновения, обладания, соединения. Мы оба – единое безумное желание. Мы ломаем все устои и стереотипы. Всё, что мы делаем, давно уже вышло за рамки дозволенного, но я отчетливо понимаю, что мне до этого нет никакого дела.
Думал ли я когда-нибудь, что смогу увлечься парнем, полюбить брата? Что ж. Сейчас я сжимаю его в своих объятьях.
Вбираюсь в него бёдрами, полностью, до самого упора. Заставляю задохнуться от темпа.
Двигаюсь в нем настойчиво и жадно, заставляя себя гасить и глушить стоны.
Он подаётся навстречу. Конвульсивно вздрагивает всем телом. Будто умоляет быть ещё ближе, ещё глубже.
Теряюсь в ощущениях. Нас будто накрывает волной, и я ухожу под толщу воды, чтобы вновь вынырнуть, часто-часто дыша.
Волшебно. Более чем круто. Навсегда запомню, как он выстанывал моё имя, закусив до крови многострадальную губу, выгибаясь, откидываясь на подушки, выплескиваясь.
Вагон воняет по́том, колбасой и водкой, а у меня свои запахи, летние, ночные: свежесть реки, раскаленные камни, цветочный дух. Они беспрепятственно проникают через тюлевой кордон. С лёгкой пульсацией разлетаются по сторонам, тихо оседая на стенках комнаты.
Сенина голова – на моей груди. Зарываюсь носом в синие волосы, вдыхая их аромат. Одной рукой прижимаю его к себе, а другой перебираю крашеные пряди, убирая их за ухо, легко касаясь шеи.
Не вижу его глаз, но по ровному дыханию, догадываюсь, что он заснул. Я же, напротив, борюсь со сном, боясь даже на секунду сомкнуть веки.
А потом наступает утро, разрывая наши сердца на яркие кровоточащие полосы.
Вчера, сидя на кухне и зажав в зубах фильтр сигареты, я раздумывал, сняв блокировку экрана, написать ему или набрать его номер?
Нет. На этот раз я не растеряю решимости, споткнувшись о возможный блок, обиду или прочие досадные помехи. Тогда и решил: еду. К нему. Прямо сейчас.
Глава 7
Поезда убегают в разбитую светом даль.
И я жадно глотаю синюю горечь неба.
Ты смеёшься и полный тоски февраль
У меня в груди расцветает янтарным летом.
– Весенний воин
7.1. АРСЕНИЙ
Мы так спешили набиться в семейное авто Кайзеров, что напрочь забыли о шапках и шарфах, ограничившись куртками и пальто. И теперь холод забирается к нам под воротники, а мне – так даже под брюки, и ползёт вверх, вгрызаясь в кожу на коленях. Ещё немного и я превращусь в ледышку. Можно, конечно, пытаться игнорировать, мечтая о духоте плацкартного вагона, но получается плохо.
Сверяюсь с часами. Уже скоро. Вижу, как из здания вокзала валит толпа прибывших, это тот самый поезд, не проходящий скорый, а тихоход, курсирующий между нашими городами. Как раз высадил всех, кого привёз, и сейчас начнёт посадку. Пора прощаться.
– Без своего патлатого гопника даже не возвращайся! – бурчит Герман.
– Милый, обязательно сообщи, как только доберёшься, – суетится Алиса, подпрыгивая на месте от холода. – Напиши, хорошо?
– Только не посылай по почте, – уточняет Герман.
– Удачи, Арс! – гудит баском Лёня.
Меня хлопают по плечу, целуют в обе щеки, ерошат мне волосы. Я тоже, конечно, обнимаю их в ответ, киваю и клятвенно обещаю кому что. Алисе – телеграфировать по прибытии. Герману – бороться за свою любовь. Лёнечке – не унывать…
7.2. КИРИЛЛ
Вываливаюсь из вагона в сибирскую зиму. Вокзал укутан снегом. Холод просто собачий. Лёгкие горят, покрываясь тонким слоем инея. Уши отваливаются. Проклинаю свою тупость – шапку я оставил дома, – и натягиваю на голову капюшон. Выехал я совсем налегке: в рюкзаке – смена белья. И его письма.
Привет, знакомый вокзал! За последние полгода я уже третий раз приезжаю сюда. Надеюсь, этот визит будет счастливым. Надеюсь, что я не опоздал. На сегодня надежда – это всё, что у меня есть, и моя главная задача – её сохранить, не дать ей погаснуть.
Ветер задувает снег в капюшон. Ёжась от холода, вбиваю деревянными пальцами дядин адрес в приложение такси. Из-за снегопада и предпраздничного движа свободных машин мало, и я терпеливо жду, поглядывая то в экран смартфона, то в толпу перед собой.