Сен-Режан на свою беду из столицы не выехал. Спустя несколько дней после взрыва "адской машины", тяжело раненный в руку, он потащился в сторону Лувра. Страдания его были ужасными - он практически оглох и ослеп, из носа и рта лилась кровь. На Королевском Мосту он свернул в комок одежду возницы и выбросил в Сену, а потом с огромным трудом добрался до своей комнатушки в доме на улице Пруварес и свалился на кровать. К нему тут же вызвали священника (это был дядя Лимулена, иезуит Клосривьер) и врача. Оба эти человека догадались, откуда взялись раны, но никто из них Сен-Режана не выдал, потому что первый из них ненавидел Наполеона, а второй ненавидел доносы. Впоследствии оба заплатили за это тем, что несколько лет видели небо в клеточку.
В тот же вечер Сен-Режан сменил место жительства, устроившись у некоей мадам Журдан на улице Огессо. Но там он не провел даже суток и вновь сменил квартиру. При этом он надеялся на то, что благодаря подобным "скачкам", не попадется в лапы Фуше. Только ведь Фуше называли "князем полиции" не просто так. По его приказу из тюрьмы выпустили одного из агентов Кадудаля. 27 января этот человек зашел в дом на улице Фор-Сен-Оноре, и как раз там же обнаружили и арестовали "Пьерро".
30 марта 1801 года в Париже начался процесс над участниками покушения, а так же их случайными и неслучайными сообщниками. 4 апреля Карбон и Сен-Режан были приговорены к смертной казни; женщин, дававшим им укрытие (в том числе и настоятельницу монастыря), врача и священника - к тюремному заключению и высоким штрафам.
После того, как суд высшей инстанции отклонил просьбу о помиловании, 20 апреля, в час дня обоих заговорщиков, одетых в красные рубахи, привезли на Гревскую площадь. Кордоны жандармов с трудом сдерживали обезумевшую толпу. Ведомый на гильотину Карбон метался в руках стражников и лепетал:
- Люди добрые, я сделал так ради короля!
"Добрые люди" охотно линчевали бы его - малышку Марианну еще не успели забыть. Сен-Режан принял смерть достойно.
Вот так закончилась игра, которая принесла Фуше наибольший из его полицейских успехов, который потом был назван "Маренго Фуше". А сходство баталии министра против шуанов с битвой под Маренго действительно велико поначалу проигрыш и угроза полного разгрома, а в конце молниеносный успех.
12
Фуше, которого в 1809 году именовали князем Отранто, владел портфелем министра наполеоновской полиции в 1799-1802, 1804-1810 годах и во время ста дней. После Ватерлоо ему удалось втереться в доверие к Бурбонам, но совсем ненадолго. Роялистские ультра, которые прекрасно помнили о том, что он голосовал за смерть Людовика XVI, о гекатомбе сторонников "ancien regime", устроенной им в Лионе, и о победных поединках с шуанами, быстренько оттерли его от власти и выкинули за границы Франции.
Умер "князь полиции" 26 декабря 1820 года в изгнании, в Триесте.
Через шесть лет, 28 сентября 1826 года, на другой стороне Атлантического Океана, мир живых покинул священник Пико де Клосривьер. Его паства оплакивала его, поскольку это был человек ангельского сердца, который неутомимо помогал бедствующим. О нем было известно очень мало. Говорили, что в
Соединенных Штатах он появился в самом начале века и, мучимый какой-то ужасной тайной, поступил в проводимую орденом сульпицианцев семинарию Девы Марии в Балтиморе. Это было правдой. Этот европеец через Канаду добрался до Нью-Йорка под именем Гитри. Но когда 1 августа 1812 года епископ Балтиморы рукоположил его и назначил настоятелем в Чарльстоне (Южная Каролина), этот человек уже носил имя Клосривьер.
Прихожане любили патера Клосривьера, ибо - о чем я уже упоминал - свою жизнь он посвятил оказанию помощи ближнему, и его жалели, поскольку отчаяние, постоянно рисующееся на его лице, уже в 40 лет сделало его стариком. Монахини монастыря Сошествия Духа Святого в Джорджтауне, священником которого он стал в 1814 году, считали его святым мучеником.
Несколько раз после 1815 года к нему приезжали какие-то гости из Франции, уговаривая возвратиться на родину, но он отказывался. Еще запомнили, что он никогда не улыбался и что каждого 24 декабря вечером ложился на пол выстроен ной им часовни (для целей строительства продал свои французские имения) и до рассвета лежал крестом, ревностно предаваясь молитвам. В подземелье этой часовни его и похоронили в гробнице, которую перед тем он собственноручно украсил портретами Людовика XVIII и Карла Х, и которая сохранилась до нашего времени, покрытая патиной и заброшенная.
Сегодня туристы-янки, посещающие могилу "Отца Клосривьера" не знают, кто лежит в этой гробнице, равно как их предки в первой четверти XIX века не знали, что заботящийся о них неулыбчивый, скромно одетый и светящий тонзурой душе пастырь когда-то носил моднейшую прическу "а-ля Титус" и звался Жозефом Пико де Лимуленом, что его разыскивала вся французская полиция как убийцу двадцати с лишним человек. И, что лежа крестом в каждую предрождественскую ночь на камнях пола своей часовни, он молил Бога прощения за смерть 14-лет ней девочки, у которой он отобрал жизнь, заплатив взамен двенадцать су.
1 В книге "Шуанская баллада" (Варшава, 1976) я сообщил, что название "шуан" (Chouan) взялось от Жана Коттеро, которого называли "Жан-Шуан". Это прозвище он заслужил потому что собственных братьев, таких же как и сам контрабандистов, он предупреждал или сзывал ночью криком неясыти (chat-huant). 15 августа 1792 г. Жан Котторо - Шуан выступил с оружием во главе окрестных крестьян против Республики, и вскоре его прозвище стало названием для всех крестьянских антиреволюционных инсургентов во Франции. Такова энциклопедическая версия. Только лишь недавно я наткнулся на перепечатку письма некоего Дюшмин Десцепо из Лаваля (письмо, датированное 1824 г.), в котором эта версия критикуется и утверждается, что уже деда братьев Котторо называли, в связи с его мрачностью и неразговорчивостью, серой совой или неясытью (Chat-huant, откуда и появилось слово "шуан").
2 Число покушений на Наполеона не известно даже самым въедливым исследователям, занимающимся данной темой. Например, французские историки не имеют ни малейшего понятия о заговоре некоего Крамера или Кремера в Варшаве, в 1807 г. (скорее всего, дело было затушевано Правящей Комиссией), а также о покушении, запланированном в 1812 г. в Ковно офицером тамошней полиции Тимофеем Пастернаковым; он намеревался из ружья "всадить в лоб Светлейшему Великому Императору французов", но в последний момент он струсил и, стоя в толпе рядом с проезжающим монархом, действовать не решился.
3 Смотри главу о пиковом короле.
4 Смотри главу о даме треф.
5 Эти же слова приписывали также шефу полиции Людовика XV, де Сартину.
6 Некоторые письменные источники того периода дают другое написание: Робине де Сен-Регент.
7 Сегодня эта улочка уже не существует. Ее снесли, продолжая улицу Риволи.
8 Вскоре после покушения, парижский цех возчиков устроил в честь Сезара шикарный пир, на котором пили за здоровье кучера потому, что он упился, выполняя свои обязанности перед хозяином.
9 До сих пор среди французских историков по этому вопросу имеются значительные расхождения. Например, Тулар говорит о 2 убитых и 6 раненых (понятно, что это нонсенс); Костело, соответственно, сообщает про 12 и 28; Сен-Илер 12 и 32, Гобер и Люкас-Дюбретон 10 и 30, Лакруа и Обри 20 и 53; Кодешо, Лефевр и Крестьен 22 и 56 (последнее ближе всего к правде). По приказу Наполеона лечение раненых оплачивалось из государственной казны, а вдовы и сироты после убитых получили высокие пенсии.
10 Наполеон был автором снабженного комментариями и до сих пор считающегося лучшим французского перевода "Государя".
11 На мотивах этого покушения было основано множество авантюрно-шпионских книжек. Во Франции самым знаменитым был роман Жоржа Онэ, изданный у нас [в Польше - прим.перев.] под названием "Долой Наполеона" (Варшава, 1926); а в Польше - роман Антони Поплавского "Король шпионов", изданный во Львове (1908) под псевдонимом "Е.Х.".