— Да, — ответил Декок. — Я провел с ней несколько часов в больнице. Она была очень спокойной и собранной. И ничего не скрывала. Отвечала на все вопросы.
Фледдер внимательно посмотрел на него:
— Она знала, что Игорь умер?
— Я раздумывал, сказать ей или нет, но, к моему удивлению, она практически никак не прореагировала. Более того, мне показалось, что она испытала облегчение, как будто освободилась от ноши.
Миссис Декок не могла не отозваться на эти слова.
— Но ведь он же был ее сыном! — воскликнула она.
— Верно, — согласился Декок, — но сыном, который приносил ей мало радости.
Все замолчали. Тишину нарушил Элсберг:
— Но я все равно не понимаю. К чему стремилась эта женщина? И кто такой Игорь и как он со всем этим связан?
Декок терпеливо улыбнулся.
— Я понимаю, — сказал он, — но прежде чем продолжить, предлагаю выпить коньяка и… — Он сделал широкий жест в сторону тарелок, — пахнет великолепно.
Миссис Декок взяла маленькую тарелку и нагрузила ее разнообразными закусками для мужа. Три молодых человека тоже занялись выбором блюд. Оба сержанта наполнили свои тарелки, пользуясь советами Фледдера. Сам Фледдер пытался выбрать между двумя видами слоек. Один вид был с начинкой из тушеной рыбы, другой — с ароматным тушеным мясом. В конце концов он решил взять и то и другое. Добавил к этому несколько кусочков маринованной сельди и сыра нескольких сортов. Фледдер сожалением посмотрел на тарелку, где больше не осталось места, потом сообразил, что может сделать вторичный подход. И подойти в третий раз. А потом еще.
Трое молодых людей снова расселись, а Декок тем временем с удовольствием откусил от своего крокета, густо смазанного острой горчицей. Миссис Декок довольно улыбнулась, глядя на мужчин, но сама ничего не ела. Она потягивала ликер, многозначительно посматривая на мужа.
— Ах да, — сказал Декок, поспешно проглатывая последний кусочек крокета и отпивая глоток коньяка. — Какое-то время Фледдер тоже был на ложном пути. Но не я… потому что я вообще не мог найти никакого пути… Я был просто озадачен.
— Декок! — одернула его жена.
— Ладно… ладно… Сначала Фледдер думал, а я с ним не спорил, что два племянника, Иво и Исаак, племянница Ирмгард были настроены друг против друга из-за наследства тети Изольды. Мы начали рассматривать события в «Счастливом озере» в этом свете и пришли к ошибочным выводам, несмотря на то что я сомневался в мотиве. Я не мог вообразить себе других возможностей. И только после нашего разговора с дядей Иммануилом в Бюссюме я начал соображать, что же на самом деле происходило.
— Пожалуйста, позвольте мне заметить, — неуверенно сказал Бринк с сильным роттердамским акцентом, — что пока мне все непонятно, будто вы говорите на греческом.
— Ты прав, Джонни, — согласился Декок. Он поднял свой бокал и отпил глоток. — Я попробую вкратце и понятнее изложить всю предыдущую историю. Если и после этого останутся вопросы, я постараюсь ответить на них по мере своих сил и возможностей.
Декок поставил бокал рядом с тарелкой с закусками на маленький столик около кресла. Он решительно отвернулся от соблазна и взглянул на своих слушателей.
— В некотором царстве, в некотором государстве… — начал он и горько рассмеялся: — Это вовсе не наивная добрая сказка, но, с другой стороны, сказки редко бывают добрыми.
— Декок! — снова одернула его жена.
— Да, — продолжил он, — в некотором царстве не слишком давно жил человек, которого звали Исаак Бюилдайк. Он рано заработал себе состояние, женился и родил четырех сыновей. Первенца он назвал Игнатием, следующего сына Ивертом, третьего Иммануилом и четвертого Ильей. Бюилдайк купил «Счастливое озеро», обосновался там и принялся растить своих сыновей. После своей смерти он оставил имение старшему сыну, Игнатию. В имение входили дом и все окружающие его земли. Плюс к обширному саду имелось много акров пахотной земли, которая сдавалась соседским фермерам.
— Значит, Игнатий был счастливым наследником, — заметил Элсберг.
— Вот именно, — продолжил Декок. — В положенное ему время Игнатий женился. У счастливой пары родилась дочь, которую назвали Изольдой. Но Изольда не стала для них радостью, она была скорее проклятием. Она была, что называется, дурным семенем. Распущенная с юности, в восемнадцать лет она встретилась в Амстердаме со скрипачом, поляком по национальности. Этот цыганский музыкант, Питер Стаблинский, уговорил ее бросить семью в Амстердаме и поехать с ним на гастроли по Европе. Как только Изольда обнаружила, что беременна, она потребовала, чтобы Питер на ней женился. Они оформили свой брак и некоторое время жили в Гданьске, где и родился ребенок, которого назвали Игорем. Но Питер и Изольда не бросили свою бродячую жизнь. Они оставили Игоря у его польских бабушки и дедушки, так как не желали отягощать себя грудным ребенком. Их поступки не пошли им на пользу, как не пошли они на пользу и ребенку. Пара, не связанная ни домом, ни ответственностью, быстро распалась. Их последнее путешествие было в Россию, там они и развелись. Изольда вернулась домой, в Голландию.
Декок сделал паузу и жалобно взглянул на жену. Она протянула ему бутылку коньяка, и он долил щедрую порцию в свой бокал. Инспектор поднял бутылку, приглашая других присоединиться к нему. Все поспешно воспользовались предложением.
Когда слушатели снова расселись по креслам, миссис Декок задала вопрос:
— А как же ребенок?
— Игорь остался с бабушкой и дедушкой в Гданьске. Изольда никогда не пыталась развить свои материнские инстинкты, если они у нее вообще существовали.
— Это невероятно!
— За время ее долгого отсутствия, — продолжил Декок, — в «Счастливом озере» многое изменилось. Родители Изольды умерли, и имение перешло второму сыну, Иверту. — Декок поднял вверх указательный палец. — Дальше все окончательно запуталось, — предупредил он своих слушателей. — Дядя Изольды, Иверт, который по закону унаследовал имение, не был женат. Изольда попыталась отспорить у него имение, утверждая, что она должна была унаследовать его после своих родителей. По сути, ее претензии были вполне обоснованными. Но их очень богатый родственник, дядя Иммануил, брат Иверта, устроил так, что они оба смогли жить в «Счастливом озере». Чтобы покончить со сплетнями, Изольда решила выйти за Иверта замуж.
— Но это же кровосмешение, — возмутился Элсберг.
— Верно, но можно жениться или выйти замуж за кровного родственника с разрешения королевской власти. Исторически, с просьбой об этом обращались только аристократы, желавшие сохранить определенную кровную связь. Но и другие граждане могли получить такое разрешение. А семейство Бюилдайк было достаточно влиятельным, чтобы добиться его в рекордные сроки.
— Итак, она вышла замуж за дядю, брата своего отца.
— Да, — подтвердил Декок. — И таким образом приобрела двойной статус. Она осталась племянницей богатого дяди Иммануила, но одновременно превратилась в тетю своих кузенов — Иво, Исаака и Ирмгард… детей младшего сына, Ильи.
— Вот где я начал ошибаться, — перебил его Фледдер. — Как и дети Ильи, я видел в Изольде только тетю, вдову их дяди Иверта.
Декок одобрил его, отсалютовав поднятым бокалом.
— Совершенно верно, — подтвердил он, — они, как и мы все, забыли или вообще не знали, что Изольда равная с ними наследница после смерти их дяди Иммануила.
— Ага! — внезапно воскликнул Бринк. — Теперь я понял. Если Изольда сумела бы разделаться со своими кузенами и кузиной, она осталась бы единственной наследницей дяди Иммануила.
Декок потер подбородок.
— Часто алчность бывает основным мотивом для убийства, — задумчиво заметил он.
Элсберг нетерпеливо махнул рукой:
— А что насчет Игоря? Как он сюда вписывается?
Декок покачал головой:
— Сначала он вообще никак не вписывался. Его отец умер сравнительно молодым, и Игорь все еще жил у бабушки с дедушкой, которые сказали ему, что мать его зовут Изольда Бюилдайк, что она из Нидерландов, из богатой семьи. Изначально Игорь говорил только на польском и немецком, но принялся изучать голландский и, почувствовав определенную уверенность, отправился в Голландию, в «Счастливое озеро», и предстал перед своей матерью. Именно в тот день впервые и появились у Изольды признаки паралича. Она заставила его поклясться, что он никогда не появится в «Счастливом озере» днем, и заплатила ему, сколько он требовал. А это было немало… чтобы удовлетворить аппетиты Игоря, ей пришлось продать земли, которые она сдавала в аренду, и неоднократно заложить поместье. В конечном счете ей нечем стало откупаться от сына. И хотя она жила очень скромно, долги росли. Об этом знал только один человек, ее садовник Виллем. Ему не платили его жалкого жалованья целый год. Но он был привязан к Изольде, не бросал ее и делал все, что она попросит. Она эксплуатировала его нещадно.