— Чем я могу вам помочь? — мужчина за конторкой был удивлен, но оказался сама любезность.
— Мой друг, он… — Сэлли всхлипнула, закрыв лицо руками. — Его больше нет.
— Мне очень жаль, — пробормотал тот.
— Его не привозили к вам? Я даже не успела… — Сэлли вновь сделала вид, что еле сдерживает рыдания.
— Давайте посмотрим, а как он выглядел, ваш друг?
— Он был так красив, он был такой мужественный, такой заботливый! У него были такие сильные руки, его глаза лучились благородством…
— Я понял, понял, — остановил ее мужчина. — Но во что, он, к примеру, был одет?
— Я не знаю, мы так и не встретились…
— А как он был сложен? А волосы?
— Он был очень сильный, он просто носил меня на руках. А волосы, мне так нравилось перебирать их, гладить его по голове, они были такие приятные на ощупь, — тут Сэлли пришло на ум, что покойник мог быть и лысым, как Дирк, — правда, иногда он брился на лысо, но мне все равно нравилось. Сегодня он как раз хотел сделать мне сюрприз, сказал, что его новая прическа подойдет к карнавальному костюму, мы как раз хотели идти вместе…
— Ладно, ладно, давайте сделаем так, сегодня к нам привезли лишь одного… человека. Посмотрите сами.
Он провел ее вниз, в небольшой подвал, там было довольно холодно, и Сэлли поежилась, лихорадочно думая, как незаметно отщипнуть от мертвеца кусочек. Меж тем, она увидела его самого, и все не слишком удачные планы вылетели из ее головы. Он был заметно маленького роста, с заботливо отращенный животом и с привлекательными залысинами. Сэлли вопросительно посмотрела на смотрителя покойницкой. Это ж до какой степени надо быть влюбленной?
Смотритель же выжидательно поглядел на нее.
— Это не он. — Ответила она на его не высказанный вопрос.
— Ну что ж, и городничий сказал, что родных его не знает, да и поверенных, хотя он и был богат, ну знаете, давал деньги в долг. Придется закапывать его сегодня ночью за счет города. Вот цена скупости.
Глубоко задумавшись, Сэлли покинула покойницкую и окинула здание оценивающим взглядом. Через ее голову прошло несколько планов добычи образца усопшего один другого фантастичнее. Она вздохнула и пошла кругом. Позади обнаружился небольшой сарайчик.
— Я чувствую, нам туда, — жизнерадостно заявила Лаура, выскочив к ней из подворотни.
Туда так туда, Сэлли пожала плечами и толкнула старую растрескавшуюся дверь. Внутри никого не было, и они быстро вошли, чтобы не быть застуканными с улицы. Свет из небольшого окошка почти у самой крыши рисовал на грязном полу неровный прямоугольник. Рядом стоял всего один старый вагон. Его дверцы закрывались снаружи на простую задвижку. Сэлли открыла их и забралась внутрь. По сторонам вагончика были приделаны две лавки, больше смотреть было не на что, да и некогда. Лауреанна предупредительно кашлянула. Сэлли тут же выбралась из вагончика. На пороге сарая стоял парень — давешний возничий — с ведром в руках.
— Что вы здесь делаете? — задал он своевременный вопрос.
— Мы философы, размышляем о конце жизненного пути, о бренности земного существования, — Сэлли нагло улыбнулась ему.
— А разве бывают женщины-философы?
— Как видите. Что еще мы могли бы здесь делать? — справедливо заметила она.
Сэлли и провидица сидели на освободившемся к ночи прилавке уличного торговца. Улицы уже скинули с себя людской поток и вздохнули свободно. Но спихнуть с себя двух последних паразитов в виде девушек, забравшихся с ногами на стол для этого не предназначенный, не удалось ни повалившим мокрым снегом, ни ветром. Ближе к полуночи снег перестал, и тихий скрип не дал Сэлли в дремоте упасть со стола. Возница подвел вагон к дверям покойницкой и двое служителей загрузили в него мертвеца. Они все вместе еще потрепались немного, и служители вернулись досыпать в здание. Возница же залез на сидение в передней части вагончика и вытащил из-под него фляжку. Пока он морально готовился к ночной поездке на кладбище, Сэлли забралась в вагончик. Лошадка тронулась неожиданно и довольно резво, так что Лауреанне пришлось немного пробежаться, чтобы задвинуть задвижку.
Гроб с останками ростовщика оказался стоящим на лавке слева. Сэлли не без некоторого содрогания отворила крышку. У ростовщика оказалось по случаю унылое лицо. Одет он был в опрятный саван и никаких побрякушек, колец, цепочек, амулетов отсутствующие скорбящие родственники ему, провожая в последний путь, не оставили. Таким образом, Лауреанне нести было практически нечего, разве что клок волос выдрать.
— Ну, хорошо, — Сэлли, поколебавшись, взяла ростовщика за руку. — Может, ты мне расскажешь?
Ей пришлось потратить много сил, чтобы получить чуть ли не отрицательный результат. Человек как будто бы просто взял и умер. Не от ножа или яда, может быть, магия смерти? Вагончик между тем остановился. Сэлли показалось, что прошло еще не достаточно времени, скорее всего, возница сделал промежуточную остановку, но она все-таки забралась под лавку.
Кто-то открыл двери вагончика, двое вошли внутрь и примерились к гробу. Девушке оставалось только рассматривать их сапоги из своего укрытия, впрочем, ничего примечательного в них не было. Выждав немного, после того как сапоги ушли, она вылезла из-под лавки. Дверцы оказались закрыты, но не заперты, и она осторожно приоткрыла одну из них, но ничего в эту щель видно не было. Поколебавшись немного, она высунула голову из вагончика. Вокруг еще стояли дома, но они казались заброшенными. Метрах в десяти от дороги она увидела стоящий гроб, вокруг него находилось шестеро людей в одинаковых темных плащах. Один из них негромко зачитывал что-то из книжки, которую держал в руках, остальные вроде бы повторяли за ним. Возможно, самое время было оставить вагон, но Сэлли медлила. Происходило все это действо не долго. Потом они подняли гроб, и ей пришлось юркнуть обратно под лавку. Сапоги вновь вошли в вагончик, поставили свою ношу на лавку и удалились. Потом они обменялись несколькими словами с возницей, и вагончик продолжил свой путь.
Открыв гроб опять, Сэлли не обнаружила ничего нового, ростовщик был в той же степени уныл. Так что, поддев защелку с той стороны ножом и открыв дверцы, девушка наугад выпрыгнула на дорогу и пошла обратно в город.
— Кто тебя сюда впустил?! — Сэлли успела поймать вырвавшуюся от неожиданности из рук булочку у самого пола. Дирк возвышался горой над нею, возлежащею на диване, и метал метафорические молнии.
— Я теперь твоя жена, мне теперь все можно.
Дирк угрожающе улыбнулся и медленно наклонился к ней.
— Только не заявляться в Городское Управление, — промурлыкал он.
— Хочешь булочку? — Сэлли сунула ему под нос ее половинку.
Дирк резко отстранился, одним движением переворачивая диван. Девушка покатилась по полу под стол, булочки равномерно усеяли все вокруг.
— Изверг! Бедная уставшая женщина весь день бегала по городу, вся измучилась, оголодала, а ее вероломно швыряют на пол. — Сэлли, ворча, выползла из-под стола.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Дирк сурово.
— Это я ее сюда привел, — в дверях весьма кстати появился Ялифер.
— Да, отыскал и привел. Я немножко заблудилась. — Подтвердила Сэлли, собирая булочки с ковра.
— Ты хранителя нашла или еще парочку неприятностей на хвост посадила? — Дирк поставил диван на ноги и сел.
— Ни то, ни другое. У Лауры было видение каких-то многочисленных смертей, вот мы и смотрели что к чему.
— Две дуры, — лаконично высказался Дирк.
— У нас, насколько я помню, других дел невпроворот. — Ялифер тоже оказался не доволен.
— Вот вы и занимайтесь своим делом. А мы будем заниматься этим, хранителя я все равно, если и отыщу, то случайно.
— Амулет сам его найдет, — Ялифер отряхнул булочку и тоже примостился на диван.
— А он не возражает. — Сэлли поднялась с пола и сунула ему весь поднос.
— Что вы там узнали? — Дирк отверг так низко падшую сдобу. Ялифер единолично справился со всей дюжиной, пока Сэлли в двух словах излагала события прошедших дня и ночи.
— Ты закончил? — Дирк вопросительно посмотрел на Ялифера.