- Давай деньги. Я быстренько договорюсь, а потом пойдем кутить.
Червь сомнения зашевелился в душе Рока. Он совсем не так представлял себе контору Рынка. Бес засмеялся:
- Да, не трусь ты. Хочешь, я тебе Би в залог оставлю. Чтобы не скучал.
- Не заскучает, - хихикнув, пообещала девушка.
И так многообещающе взглянула, что все сомнения развеялись бесследно. Рок принялся торопливо распечатывать один из своих карманов. От сдавленных смешков щеки заломило от притока крови...
Би серьезно отнеслась к своему поручению. Рок быстро и думать забыл обо всем. Губы у нее оказались жадные, а грудь упругая и белая. Некоторое время его беспокоило то, что на них глазела нищенка. Но не долго. Все сконцентрировалось на податливом девичьем теле.
- Рок! Да, Ро-ок же... Подожди, - она оттолкнула парня, тяжело дыша. - Тебя зовут.
И действительно, с верхнего этажа, высунувшись по пояс, ему махал руками Бес и ухмылялся:
- Давай сюда, - закричал он. - Твоя подпись нужна! Шустрее, а то контора уже закрывается.
- Беги, Рок, - Би подтолкнула его к выходу. - Я твое вино посторожу. А потом продолжим. Ты классно целуешься, парень! Просто дух захватывает.
И Рок помчался сломя голову по лестнице.
Лестничный пролет был узок, темен и пах сыростью. Двери, что встречались по пути, были заперты, окна - частично разбиты или заколочены. Обрывалась лестница внезапно еще одной запертой железной дверью. Такой же ржаво-красной, как остальные. Рок выглянул в ближайшее окно. Она выходило по другую сторону от Рынка. Бесконечные ряды унылых коробок таяли в серой дымке. А справа по стене свисал трос. Несмотря на безветрие, он слегка покачивался.
Охваченный дурными предчувствиями, Рок слетел вниз. Конечно, на улице не было ни Би, ни тележки с вином. Лишь нищенка продолжала сидеть в пыли. На ее руке примостилось странное кожистое существо черного цвета размером с галку. Оно цедило из подставленной ему мисочки темно-красное вино. При приближении парня эта полуптица-полуящер выпрямила длинную шею, захлопала перепончатыми крыльями и зашипела. Клюв оказался усыпан острыми игольчатыми зубками.
- Не бойся, - успокоила старуха. - Он сам тебя боится.
Рок кивнул, пристраиваясь рядом. На него обрушилось безразличие. Он рассеяно погладил маленького монстра по жесткой спинке. Успокоившись, тот вновь принялся за угощение.
- Что делать теперь собираешься? - поинтересовалась старуха, выждав для приличия пару минут.
Парень сунул руки в карманы. Оба оказались вспоротыми. Его обчистили до нитки. И в городе он никого не знал. Вернуться ни с чем родную деревню? Рок явственно представил себе, как Папаша Бруни орет на него, а Мамаша Молли тихо плачет.
- Не знаю, - поежился он. - Но назад не вернусь.
- Ясно дело, - хмыкнула старуха. - Давай-ка, парень, сажай меня на спину. Я покажу тебе твой новый дом.
Старуху звали Моро. Она жила на дебаркадере в Мертвой Гавани. Если Склады были царством пыли, то Гавань олицетворяла собой империю безысходности. Ни дуновения ветерка, ни плеска волн, ни привычных запахов моря. Лишь серое марево в небе, грязный песок под ногами, да остовы ржавых кораблей в стоячей воде. Сам дебаркадер местами прогнил, а доски на полу опасно скрипели. Небольшая гостиница, высившаяся над палубой, когда-то была голубой. Об этом свидетельствовали те редкие места на деревянной обшивке, что еще не превратились в труху. Но крыша у нее обвалилась, а стекла были выбиты. Единственным более-менее приспособленным для жизни местом был темный закуток в передней части трюма. Там Моро и коротала ночи в компании стайки ратанов. Так она называла своих крылатых питомцев. Отныне там ночевал и Рок. Время на дебаркадере пролетало незаметно, а вот дни тяготили своей рутинностью. Каждое утро Рок относил старуху к Складам, а сам отправлялся на Рынок. В мешанину из крикливо-навязчивых торговцев, сердитых грузчиков, знающих себе цену постоянных покупателей, праздношатающихся зевак, перепуганных провинциалов.
Хотя Рынок умел удивлять. Рок никогда не знал, что его встретит. Каждый раз все было по-разному. Например, однажды все прилавки оказались завалены металлическими изделиями. Они постоянно двигались, рычали, щелкали, размахивали клешнями, ножницами, крюками и прочими странностями, заменяющими им конечности. В другой раз узкие проходы заполонили мрачные особы, прячущие лица в недрах глубоких капюшонов. Наибольшей популярностью в тот день пользовались деревянные кресты, заостренные осиновые колы и связки чеснока. А когда мясной ряд заменила вереница лотков с копошащимися жирными личинками, Рок вообще вернулся на дебаркадер голодным. В тот день рыночные улочки были переполнены горластыми мужчинами и женщинами в причудливо задрапированных разноцветных тканях.
Все это разнообразие быстро превратилось в утомительную обыденность. Вереница дней, как серые Склады, терялась в зыбкой дымке. И не было им ни начала, ни конца.
Изо дня в день Рок занимался тем, что срезал кошельки у толстосумов. Все ухищрения, направленные на то, чтобы сберечь свои денежки, были знакомы ему, как свои пять пальцев. Ни замысловатые одеяния, ни потайные карманы, ни приточенные намертво к поясам кошели его не останавливали. Воришка высматривал свою жертву издалека, и никогда не менял решения. Толстопузый купец, суровый воин, жеманная матрона, желчный старик - кто только не испытывал на себе ловкости рук паренька. Единственно кого Рок не трогал - тех, кто первый раз оказался на Рынке. Их нетрудно было узнать по некоторой заторможенности движений, расширенным зрачкам и полуоткрытым ртам. Он не раз спасал их от рыночной шпаны. За это его не любили и устраивали жесткие разборки. Но шпана каждый раз была новой, а вот Шрам - уродливый, облаченный в черную кожу - появлялся изо дня в день. Как предвестник заката. При виде его Рок спешил покинуть Рынок. Этот человек внушал необъяснимый ужас.
Была еще одна странность. Связана она была с винными рядами. Утром они встречали Рока первыми наглухо закрытыми прилавками. Второй раз он попадал на них лишь закате. Молодой человек ненадолго задерживался, покупал вина на все деньги, что наворовал за день, и бежал с Рынка прочь. Как можно дальше от чернеющего в толпе Шрама. К Складам с неизменной старухой у трехэтажной серой коробки. После Рок сажал ее себе на плечи, и они возвращались на дебаркадер. В темном трюме из кармана торжественно извлекалась бутылочка Крови Дракона. Моро и ее питомцы обожали этот напиток. Рок никогда не видел, чтобы они ели или пили что-нибудь иное. А потом он засыпал под чарующе-мрачные сказки Моро.
В этот день на Рынке было необыкновенно много народу, но торговля почти не шла. Огромное количество тележек и баулов заполонили улочки. Между ними и прилавками шеренгой выстроились мужчины в цветастых рубашках и дамы, которые в своих одеждах казались больше раздетыми, чем одетыми. Чтобы развлечься очередь лениво переругивалась между собой.
- Кто последний в Контору?
Бородатый дядька больно толкнулся, но Рок не остался внакладе. Монеты благополучно перекочевали к нему в карман, а пустой кошелек бородача полетел под прилавок.
- Сказали очередь не занимать. День заканчивается, - тревожно начали передавать по цепочке.
Где-то на периферии зрения мелькнул знакомый черный силуэт. Надо было поторапливаться. Скользя вьюном, парень принялся протискиваться мимо возбужденных людей. Скоро показались винные ряды, а за ними уже проглядывали Склады. Обычно безлюдные, но не сегодня. Очередь тянулась именно туда, растворяясь в предзакатном мареве.
Торговля вином в этот день тоже не шла. Только один прилавок был открыт. Усатый виноторговец с трудом наклонил двуручную амфору. Из нее полилась тугая струйка в бутылку с этикеткой "Слезы Любви". Запечатав, он передал ее дородной даме в скудном одеянии и вопросительно взглянул на Рока.