— Лежи, сначала на вопросы ответишь, потом развяжем, — Ольгер показал ему впечатляющий кулак. — Кличка?
— Сеня… Азатот.
— Сеня Азатот, все как было вчера вечером, кого привел Сет, что дальше, пока вы не отрубились.
Похоже, с ним и надо было попросту. Вряд ли старше тридцати, хоть и пожеван жизнью.
Спрашивать, кто перед ним и с чего интересуются, он не стал.
Данил заметил на пальцах правой руки наколки, пара «перстней» вроде бы. Ясно. Не исчезли, кстати. Хорошо помнит про чистосердечное, и права не качает.
— Главный наш, Сет, пришел с девкой. Мы давно думали про человеческую жертву, так только зверушек приносили, кошек там, кроликов.
Такая собой не сильно видная, тощая, чернявая. И она сама хотела, матерью клянусь. Сама достала медицинский пакет с кровью, не знаю, ее или чьей. И сказала, знает как надо. Прокусила зубами пакет. Нарисовала пентаграмму, Сет ей даже не подсказывал. Потом стала в круг, ё… ёпта, свет погасили, я гляжу, у ней глаза типа, светятся. Красным таким. Мы спели молитвы, ну кому положены, Абадону, Ваалу, Бафомету, все кто любят кровь. Она стоит, молчит.
Сет ее ударил жертвенным ножом, под грудь, он гнал, нож старый, из кургана копан. И такая вспышка, боль как в аду… и потом ничего. Вы мне не шейте, я не трогал ее, Сет это, а я мокр…
Он забился, вытянул шею и вывернул голову куда-то вверх, потом сблевал черным… знакомые темные пятна поползли по шее к подбородку, по рукам до кончиков пальцев. Даже горелым с виду скелетом под балахоном он еще подергивался, прежде чем рассеяться.
— Три минуты двадцать пять секунд, — сказал Ольгер. — Продержался дольше. Что она с ними сделала, в ум не возьму. Тащи третьего. Сета. Он нужнее всех.
Тот отличался даже в безобразии смерти. Обгорелый горбатый нос, высокий рост, сам скорее костистый чем тощий. Ольгер пощупал у трупа на груди… вытащил из выреза цепочку — и золотую пятиконечную звездочку, грубоватую, может, и старинную.
— Ну, помолясь Ваалу и Бафомету, упыри.
Кожа трупа посветлела, ожоги пропали, глазницы утратили ужасный вид. Данил сам подивился, с каким облегчением увидел сомкнутые веки — да ему что за дело? Кисти из скрюченных лап снова стали руками, длиннопалые, даже, пожалуй, изящные. Без татуировок.
Сет шевельнулся, заморгал и прищурился. Он оказался моложе, чем Данил думал, лет двадцати пяти. Капюшон свалился и открыл черные волосы, стянутые в короткий хвост, и серьгу с молнией в левом ухе. Не красавец, но симпатичный, падким на мистику девицам должен был нравится.
— Ты Сет? — Ольгер показал ему звездочку. — Откуда взял девчонку? Кто она?
(Мертвые не лгут, вспомнил Данил, но могут о чем-то умолчать. И удивился — если вдуматься, ему врать-то после смерти не приходилось. Как-то нужды не было).
— Да не знаю я. — тряхнул руками, понял, что привязан. — Я чего, в дурку попал? Башкой ушибся?
— Примерно, — сказал Ольгер, — но диагноз потяжелее. Мы тебя отпустим как вольный ветер, если скажешь. Ты ее не убивал, мы в курсе.
— Да она меня по сети нашла. На сайте внутренней пирамиды познакомились, на форуме. У нее ник Сехмет был. В приват ушли. Я думал, она про оргию, узнать, попадаются такие. Мясо просто, никаких идей, про люциферианство ни хрена, так, на раз спустить. Но она подкованная была, такое выдавала, прямо я и не слышал про те книги. Ну, дня три базарили. А потом она спросила, можно человеку добровольно отдаться в жертву. Чем ему Светозарный заплатит. Я сначала шут…
Он закашлялся, на подбородок плеснула знакомая черная жижа.
— Че со мной? Я не понял, как под солью, я так…
— Ты уже умер, — сказал Ольгер, — просто пересадка на паром до твоего любимого причала.
— Ч-чего?
— Сатана сказал в ад, значит в ад.
Сет уже не ответил, расползаясь и тая в черный прах.
Они сидели в светлой скандинавской гостиной. Сайха, неземная в золотистом, расшитом драконами халате, принесла под мышкой бочонок пива, а поднос с посудой и закусками — на голове, легко придерживая рукой. Данилу пришлось напоминать себе, кто она и сколько у нее сил.
Ольгер скривился и поставил стеклянную кружку. Пустую.
— Паршивое дело. Если кто решал отказаться от жизни и отдать себя в жертву благим-то богам в мое время — получал на той стороне сил немеряно. Всяких. Ирокез подтвердит.
— Медведь груб, но прав, — сказал Аренк, — одарялись как младшие боги, примерно. Сам я к ним в рай бабочек не попал, но уж наслушался. Странно все же с ней. Ну не верю я, чтобы кто-то с мозгом хотя бы капибары принимал этих балахонистых побрекито всерьез. И решал отдаться выдуманным демонам без договора.