Я ее похоронила у моря, где никто не найдет. Вечер, закат красоты неописуемой. Небо в облаках, красное, синее, желтое, зеленое даже. И единственное существо, что я любила, я зарываю в песок.
Я посмотрела в небо и сказала вслух: я все помню. И ты, и сонм ангелов, и дохлые праведники. Одна маленькая безобидная кошка.
А ты ее убил. Замучил. И вам всем плевать.
Но вы содрогнетесь. Небо далеко, ад рядом».
Даша ощутила — холодную паутинку, прикосновение ко лбу. Попыталась скомкать свои воспоминания, не вышло.
Она — понимала. О да.
Она понимала.
И тут зазвонил телефон. Данил.
— Даш, ты помнишь моего знакомого? Антон Иваныча?
Не сразу, но она вспомнила.
— Он мою подружку обижал? Упырь поганый.
— Не так резко, солнышко, я тоже не царевич. Ага. И он зануда. Но теперь, вроде, раскаялся. Прислал мне сообщение, не позвонил, именно голосовуху. Думаю, не хотел вступать в разговор. Я тебе перешлю. Знаешь, мы немного на нервах. Что у тебя? Чего накопала?
— Ничего веселого. Ей терять нечего, и да, проверьте ее бывших одноклассников, и мамашу, живы ли.
— Сделаем. Вадиму скажу. Целую.
Отключился.
«…Вы, Данил, моложе всех нас, вы сможете мне поверить. Старый упырь с угрызениями совести.
Не имею права сказать, от кого, но я знаю о маленькой злой мессии. Бедная девочка. Один мой ученик познакомился с ней на оккультной почве, еще тогда, раньше. Он мне и предоставил ее, теперь говорят, контакт. Она согласилась на встречу.
Верите, не могу забыть другую девочку, я ее, пусть не оживил, но вернул к существованию — и я же сбросил в небытие, как старую ветошь. Ради чего? Бреда величия? Чем она была виновата? Ей я не помогу, может, получится поговорить с другой, почти такой же. Убедить ее погасить адское пламя из таких мест, куда и я боюсь мысленно заглядывать. Пожелайте удачи».
Удачи ему. Полну панамку. Жмется к девкам, старый дурень.
Ольгер толкнул страшную, в шрамах обгорелой краски, стальную входную дверь. Кирпичный домик на окраине станицы Раевской, теперь не домик, пожарище. Крыша не рухнула, но все же викинг жестом удержал Вадима.
— Погоди. Уж сначала мы зайдем, мы прочнее.
— Надо бы команду вызвать, — сказал Вадим, на сей раз в серой куртке-аляске и с кобурой на бедре. Вырядился. Хороший коп.
— Нету там уже никого, — берсерк, в привычной своей джинсе, смотрелся будто страховой инспектор, подумал Данил. И шагнул следом.
Выгорело почти все. Дощатый пол покрылся тонкой угольной корочкой. Пахло нехорошо, не просто гарью; обожженным деревом, краской, пластиком. Еще и мертвечиной. И за остатками второй, комнатной двери, они увидели длинные кучи пепла. Знакомого жирного пепла.
Две.
Ольгер присел у первой, коснулся — пепел на глазах растекся, казалось, не осталось ничего. Как же, видали. Но Оле достал оттуда ржавый, бурый предмет, несомненно, бывший пистолетом. ТТ, насквозь нелегальный, конечно. Рукоять вздулась и разошлась от детонации патронов.
— Ученик колдуна, — сказал Данил, догадавшись. Не отпустил одного, конечно.
— Долго соображаешь. — Ольгер перешел ко второй куче.
— Неужели он? Мы даже обгорелые кости… — Данил примолк.
— Не в том огне обгорелые.
Викинг сунул руку в среду пепла, достал из оседающей кучи что-то маленькое. Положил на ладонь и протянул товарищу.
Потускневший, точно погрызенный металл под окалиной. Нарушенный узор.
«Порченый» амулет.
— Вот откуда они все, — сказал Оле. — Остались. От кого-то как мы с тобой.
Глава 33. Лисьи следы у кромки воды
Во сне Даша убегала отизвержения вулкана, под оранжевым лютым небом, почему-то по асфальту, да еще тащила на руках пушистую белую кошку — та хрипло орала и вырывалась. На плечи падали хлопья горячего пепла, в спину давило жаром. Трещина разрубила дорогу впереди — Даша прыгнула под кошачий вопль.
И проснулась.
Просыпаться вместе — когда-то в Питере они любили валяться по утрам в выходной, Данил говорил — «тюлениться». Теперь она засыпала и просыпалась самостоятельно. Даша попыталась пятерней расчесать волосы, без особого успеха. Этот упырь опять сидел ночью в кухне за новым могучим ноутбуком, подарком чекистов, защищенным от чего угодно — носился по сетям.
Он заглянул в комнату, босой, в шортах и черной футболке с енотом, держащим бензопилу, и Даша унюхала запах кофе, а еще какой-то сдобы.
— Проснулась наша Несмеянушка, смотри, солнышко уже рассупонилось, расталдыкнуло лучи по белу светушку…
— Уйди, нечисть. Я страшная, я заспанная и опухлая и…