— Если б мы знали.
— Ясно, вас не предупредили, — сказала Сайха. — Зверолюдки летать не умеют. Много хоть настреляли?
— Морпорт спасли, и прибрежную полосу, — ответил Василь, — если б еще не поганые птерозавры. Мега, кстати, вашего любимца, мы того. Выпотрошили.
Натужный свист со стороны ворот, и на пятачок вкатил вишневый Тесла Эс.
Уже никто не назвал бы его шикарным. Фара выбита, бампер расколот, и трещина на все лобовое стекло наискось, капот вспорот словно тремя стамесками. Дверь распахнулась, и оттуда вылетела немецкая штурмовая винтовка без магазина. Потом выбрался индеец. Шикарный серый костюм, вишневая рубашка, все в измочаленном и печальном виде. В руке он держал «Беретту АРХ» с оттянутым задержкой затвором. Бросил ее под ноги, пнул неповинное оружие штиблетом крокодиловой кожи.
— Коллеги, я пустой. Кабы твари не стали пеплом на финише, кетцалев хрен бы я к вам доехал. Кто?
Подошел ближе. И плюхнулся прямо в пыль изящным задом рядом с Ольгером и Сайхой.
— Ага. Вытянет?
— Вытянет, — кивнула Сайха, — я его знаю. За шкирку вытащу, он мне новую машину должен. С гранатометом сверх всего.
— Глас валькирии! Медведь ты недожаренный. Чертова перешница. Вальхаллы захотел? Хель тебя дожидается, постель греть.
— Акулу Хель получит в постель, — сказала Сайха.
— Погодите. Выходит, прорвались? — Аренк оглядел их торжествующе, — ведь без потерь? Я не думал.
— Аре, прости… нет, — Даша присела на корточки рядом. Она только теперь поняла, как устала, голова разламывалась, из тела словно кости убрали. Хотелось лечь прямо тут на землю и не шевелиться. Никогда.
— Эля погибла. Она в городе, в моей машине.
Вот. Сказала.
Бессердечный ацтек окаменел лицом, рванул мятый ворот рубашки.
— Так. Мне нужен будет амулет.
— Не вопрос, — ответила Майя, — получишь.
Эпилог. Три создания нежных
Лимузин возжелала Сайха. Тот самый.
Его давно отрихтовали и перекрасили. Идея с костюмами тоже была ее. Впрочем, Даша не упиралась, так даже забавнее выходило.
Они подкатили ко входу в «Шаляпин-рэдиссон», на берегу Малой бухты. Солнце било лучами вовсю, над Анапой ни облачка. Хорошо, мертвые не потеют, Даша мысленно хмыкнула.
— Все романы на свадьбах кончают недаром, — пробормотал Данил.
— Что я слышу от моего рыцаря на белом коне. Ты не испугался часом? — Дашу развлекало выражение его лица. — Ускакать захотел? Опозорить новобрачную?
— Ну уж нет, дожидайся. Но ведь я тоже ново, в смысле, брачный. Хотя по сравнению с гробом, знаешь, все отлично.
— Так-то лучше, повинуйся, пока сковородку не взяла. И шлем не спасет.
«И гостей на три свадьбы сзывает», вспомнила она.
Ой всё.
За зеркальными дверями, в обильно уснащенном цветами дворике, выходящем на море, их ждали.
И захлопали, когда они вошли: чинно, по старшинству.
Сайха в бело-золотом платье с мировым ясенем, вороные косы до пят, Ольгер в кольчуге, широких полосатых портах и сафьяновых сапожках, с топором на поясе. Он сам перековал старый, заслуженный. Волосы почти отросли, повязка через глаз делала его похожим на Отца богов, а вот бионический протез не отличить от руки.
Следом Василь, в летней летной форме 30-х годов, в белой фуражке и гимнастерке, синие бриджи с голубыми двойными лампасами уходили в хромовые сапожки. На груди россыпь почетных значков, настоящих. Майя в белом приталенном платье, венок с фатой на рыжих локонах, перчатки по локоток: кинодива тех лет.
Данил в джинсах, ковбойских сапогах и блестящей кожаной косухе, на взгляд Даши, смотрелся идеально. Именно: идеальный Данил. Себе она выбрала белый брючный костюм и кружевную шляпу.
У беседки, завешанной белыми розами, струнный оркестр во фраках начал «Весну» Вивальди.
Гости подошли, те, кто заслуживал приглашения.
Данилу издали помахали отец с матерью, постеснялись обнимать при всех, ничего, потом. Дашины родные не приехали, дела семейные, но она не сказала бы, что так уже расстроилась. Впрочем, кое-кто еще отсутствовал, но по вполне уважительной причине: Бродяга с семейством предпочли передать поздравления заочно.
Андрей, в синем фраке, Карина в атласном(ну конечно) серебристом открытом платье, и малиновая шевелюра рядом, как ни удивительно, в пристойном наряде японской школьницы. Ну-ну, поверим?
Вадим Заревой, внезапно в военной форме, с новеньким орденом, свежий шрам пересекает щеку.
Аренк, в бордовом костюме с белой хризантемой в петличке, крепко держит под руку Элю в алом с золотом коротком платье. Танцовщица осталась почти столь же смуглой, новые глаза совсем ее не портили. И танцы ведь не бросила. Парочка подошла, Даша подставила щеки подруге, и сама чмокнула прохладные скулы, глупая девчачья манера, но так славно.