Удивляясь собственной решимости и ясной логике, даже чувствуя какое-то авантюрное вдохновение, Надежда Викторовна набирала номер телефона. В пять минут все было улажено, и Эндриа Орлова, занявшая скромное седьмое место на городской олимпиаде по русскому языку, была готова отправиться в Смоленск — побороться за шубу для любимой учительницы.
Облегченно вздохнув, госпожа Сысоева приготовила зачем-то две чашки кофе и одну из них поставила на трельяж, совершенно не обратив внимания на незнакомого босоногого мужчину, расположившегося в кресле рядом. Шансов, что Энди победит, было немного. Но неугасаемый оптимизм и базовые знания математики подсказывали, что «мало» все же больше, чем «ничего».
В одной руке Игнатиус держал кружку с растворимым кофе, а второй легко дирижировал в такт неслышной музыке и своим мыслям. И не успела Надежда Викторовна присесть, как зазвонил телефон.
— Добрый вечер, — поздоровался с ней старший помощник первого заместителя временно исполняющего обязанности главы округа. — Прошу прощения за поздний звонок, Вы получили информацию о поездке? Планы изменились. Наши выпускники не станут участвовать во всероссийской олимпиаде, м-м-м … проблемы межрегиональной политики, понимаете ли. Но, чтобы не расстраивать детей, Сергей Сергеевич решил наградить их поощряющей поездкой. Вылет назначен на сегодня. Звоните ученице, пусть собирается, если, конечно, хочет. Двое уже отказались, — помощник первого заместителя помолчал и вздохнул, — а ведь это Франция…
Чашка кофе остывала на столе, пока Надежда Викторовна осознавала происходящее: вместо олимпиады в России детей отправляют во Францию отдыхать. При этом по иронии судьбы именно о Франции говорили родители Кати. Но если она сейчас обрадует их приятной новостью, то что она скажет матери Эндрии? Девочка ведь все равно узнает, почему ее одноклассницы неделю нет на учебе — о таких изменениях будет твердить вся школа! Но все же, все же…
Когда учительница уже почти подняла трубку, чтобы звонить Орловым и извиняться, Игнатиус сыграл в ее душе небольшую пьесу Superbia-dur. Горделивые пассажи стремительно сменялись минорными, жалкими аккордами — и тут же госпожа Сысоева посмотрела на ситуацию с другой стороны: буквально пару часов назад «золотая» ученица вдребезги разрушила ее мечту обладать песцовой шубой. К тому же они уже отказались! Стала бы она звонить повторно, если бы вместо Смоленска детей отправили, скажем, во Владивосток? Вряд ли! Так с чего надоедать и настаивать? А Энди, так же как и она сама в детстве, растет в неполной семье, и поездка за границу для нее будет настоящим подарком судьбы. Можно же поступиться правилами ради счастья бедной девочки?
Энди понуро зашла в квартиру и, не снимая кроссовок, направилась в свою комнату.
— Ты что, не разулась? — услышала она возмущенный возглас матери. — А мне потом полы мыть! И где ты была так долго?
— Гуляла. Сейчас же не поздно еще, — Энди с удивлением обнаружила свои вещи скинутыми в груду на кровати. — Ты решила меня выселить?
В комнату вбежал младший брат:
— Ура! Ты выгоняешь Энди из квартиры? — радостно закричал Димка. — Тогда эта комната моя!
— Не говори глупостей, — одернула его мать, пересматривая кофты и бросая некоторые из них в чемодан. — Звонила Надежда Викторовна. Катя отказалась от поездки, и предложили поехать тебе.
— Что? — не поверила Энди. — Мне?
— Да, тебе. Что в этом удивительного? У тебя хорошие результаты.
Энди вспомнила занятое ею седьмое место и скептически улыбнулась.
— И куда надо ехать? — в голове уже вырисовывались образы дальних краев России.
— Ты не поверишь! — глаза матери горели. — Во Францию!
— Да ладно? Ну, скажи — куда. В Орел? В Нижний?.. В… — в это, казалось, невозможно было поверить, — в Москву?
Мама перестала бросать вещи, в руках у нее была голубая блузка в ромашку.
— Дочь моя, — торжественно начала мама, — если мама сказала, что ты летишь во Францию, значит, ты летишь во Францию, — и голубая блузка полетела в чемодан.
— Во Францию?! Мама, во Францию?! Только не в этой блузке! — и Энди коршуном бросилась к чемодану.
— Оставь чемодан и быстро переодевайся! С тебя вода капает! — отодвинула ее мама. — Такси уже ждет внизу.