Смрад, ударивший в нос, мог бы свалить с ног дюжего детину. Среди обрушившихся на нее ароматов Макоби различала запахи дыма, тушеной капусты и мочи (или, может быть, капусты, тушенной в моче), но все это перебивал дух, исходивший от здоровенной бочки с явно прокисшим пивом и огромного волосатого тела, принадлежавшего владельцу заведения. Он стоял, положив голое, толстое и покрытое обильной растительностью брюхо на стойку, и разговаривал с неряшливой женщиной таких же необъятных габаритов.
Звук хлопнувшей двери отвлек внимание хозяина от предмета флирта. Явно раздосадованный кабатчик повернул голову. При виде хрупкой фигурки Макоби испещренное оспой лицо ощерилось в плотоядной ухмылке, обнажив гнилые зубы, сильно смахивавшие на два ряда могильных камней в процессе разрушения. Макоби невольно содрогнулась.
Но, поборов желание сбежать, взяла себя в руки и постаралась не выказать страха.
– Мне нужна комната, – смело обратилась Макоби к трактирщику.
Тот опять улыбнулся. Теперь его лицо походило на кладбище в День, Когда Протрубили Трубы.
– Отлично! – Он не скрывал своей радости. – И кто это нас посетил?
– Э-э-э… Лона. – Макоби решила сохранить инкогнито.
– Что ж, Лона, следуй за мной!
С этими словами хозяин таверны скрылся за дверью в конце зала, где винтовая лестница вела на второй этаж.
Макоби, стараясь не дышать, шла за ним. Наверху ее глазам открылся темный коридор с рядом едва различимых деревянных дверей, который был освещен единственной сальной свечой, уже оплывшей, в жестяном подсвечнике. Свеча сильно чадила, испуская кольца черного дыма и еще более мерзкий запах, чем давно немытое тело трактирщика.
Когда здоровяк остановился у последней двери и бросил на Макоби косой взгляд, девушка вся напряглась, готовая оказать яростное сопротивление.
– Это удовольствие стоит два серебряных таблона за ночь, включая завтрак. – Он снова плотоядно ощерился и приблизил к Макоби лицо. – Но мы всегда можем прийти к альтернативному решению и вовсе обойтись без денег…
– Думаю, что нет.
Макоби была рада, что ее голос не выдал страха. Она демонстративно опустила глаза, и трактирщик проследил за ее взглядом. Он побледнел как смерть, когда увидел в руках у девушки маленький, но острый, как бритва, кинжал, который она держала на уровне его паха.
– И если ты еще раз позволишь подумать что-нибудь подобное, – продолжила она, – я обещаю, что, уходя из этой вшивой дыры, повешу твои яйца себе вместо сережек. Понял?
Трактирщик кивнул и медленно попятился назад, не спуская глаз с отточенного лезвия. Цвет его лица напоминал окрас личинки мухи.
Стараясь не рассмеяться, Макоби открыла дверь и, переступив порог комнаты, плотно прикрыла ее за собой. Оказавшись одна, она облегченно вздохнула и осмотрела свое временное прибежище.
Кроме деревянной кровати и такого же стула, другой мебели в комнате не было, но, по крайней мере, она оказалась относительно чистой. Голый дощатый пол и простые деревянные стены не имели никаких украшений. Тот, кто проектировал интерьер, вероятно, полагал, что дерева в спальне не может быть много.
Макоби подошла к кровати и пощупала рукой матрас. Тот был мягок, как гранит. Девушку передернуло. В комнате царил промозглый холод, хотя в камине горел слабый огонь.
Сев на стул, Макоби вытащила из кармана черный металлический амулет, принадлежавший недавно ее брату, и принялась рассматривать уродливое лицо орка, пялившееся на нее слепыми провалами глаз. Лицо было таким страшным, что больше походило на жуткую карикатуру – человек, жестоко избитый и до крайности обезображенный.
В действительности большинство орков выглядели подобным образом, словно и на самом деле их сильно били и уродовали. Так что в этом плане амулет отличался удивительной жизненной правдой.
Как это не похоже на Мардена – носить такую мерзость, подумала Макоби. Хотелось бы мне иметь что-нибудь более элегантное на память о нем.
К изумлению девушки, черный амулет в ее ладони вдруг расплылся, стал текучим и начал на глазах преображаться, меняя цвет и форму до тех пор, пока не превратился в изящный золотой кулон в форме головы льва.
Макоби как завороженная уставилась на вещицу, не в силах оторвать от нее взгляда. В следующее мгновение она почувствовала в комнате какое-то непонятное движение и увидела, как сквозь дверь медленно просачивается какая-то неясная тень.