Взглянув еще раз на золотую голову льва, монах передал кольцо Макоби.
– Нам нужно найти способ его уничтожить, – сказал он, – а до тех пор вам суждено быть его хранительницей, как я разумею.
– Наверняка это не очень трудно, – предположила Макоби. – Мы можем бросить его в огонь, расплавить или еще что-нибудь.
Гларт с сомнением покачал головой.
– Мы же не знаем пределов его могущества, – возразил он. – Мы даже не сумеем его расплющить. Как знать, может, он способен к самоликвидации.
– Ты хочешь сказать, что, если я прикажу ему самоуничтожиться, он послушается?
– Послушайте, давайте полегче, а? – сказал перстень удрученно. – Забудьте обо всем, ладно? Подумайте, как бы вам самим не опростоволоситься.
Макоби уставилась на кольцо, задумчиво прищурив глаза.
– Можно тебя спросить кое о чем? – полюбопытствовала она примирительно.
– Валяй! – ответило оно, явно расстроенное.
– Какого черта этот Адомо наделил тебя способностью говорить? Прости меня за тупость, но я не понимаю. Не вижу в этом ни малейшего смысла.
Перстень на минуту погрузился в размышления, не уверенный, стоит ли отвечать на заданный вопрос, но потом, вероятно, решил, что ничего предосудительного не случится, если он ответит.
– Если вам так уж интересно, то скажу, что первоначально это в его замысел не входило. Я был немым. Но однажды он меня потерял. В определенном возрасте Адомо начал все терять. Клал вещи куда-то и забывал, куда именно. Я три месяца провалялся на полу под кроватью. Позже, когда он наконец меня обнаружил, то дал мне голос, чтобы я мог откликнуться и сообщить о своем местонахождении в том случае, если снова потеряюсь. Должен признаться, что ему не пришлось сожалеть об этом…
В голосе амулета прозвенели мечтательные, почти ностальгические нотки, когда он предался воспоминаниям о былых временах.
– У нас были такие восхитительные дебаты, – пробормотал он. – Ну, не совсем дебаты, конечно… Скорее споры типа «да – нет», «ты сделал – я не сделал», «так – не так», «заткнись – сам дурак»… Признаюсь, маг был ворчливый старый хрыч.
Амулет с нежностью вздохнул и предпринял видимое усилие вернуться в реальность.
– Во всяком случае, у него хоть имелись какие-то зачатки интеллекта, – с горечью добавил он. – И он мог отличить настоящий спор от тех спор, которыми размножаются грибы.
Макоби бросила на него сердитый взгляд и снова надела на палец.
– Ты знаешь, что можешь менять форму и внешность по желанию… – проворковала она.
– М-м-м?…
– А характер ты сменить не можешь?
Голова льва помрачнела.
– Что тебя не устраивает в моем характере? – жалобно захныкал он. – Могу сообщить, что, когда мой хозяин…
– Изменись!
Возникла пауза.
– Ну? – требовательно повысила голос Макоби.
– Довожу до вашего сведения, что имел честь выполнить ваше компетентное распоряжение, согласно повелению, – сообщило кольцо хорошо поставленным, но слегка запинающимся голосом престарелого актера классической драмы, принявшего перед спектаклем своеобычную дозу хереса. – Какие еще будут пожелания у вашего досточтимого высочества?
– Э-э-э… никаких.
– Тогда, наипрекраснейшая из прекрасных, – снова завело волынку кольцо, – самая благороднейшая из дам, восхитительная и несравненная…
– ЗАТКНИ КОРОБОЧКУ!
Перстень обиженно замолчал.
– Не стоит на него сердиться, – сказал Гларт. – Адомо вдохнул в него такие типы личностей, с которыми ему хотелось общаться.
– Тогда он и вправду был несчастным стариком! – крикнула Макоби в сердцах.
Вскочив на ноги, она выхватила из кучи пару поленьев и с силой запустила их в костер. Успокоившись, принцесса вновь опустилась подле Гларта и, подтянув колени к подбородку, уставилась на пляшущие языки пламени.
– Уверена, что должен быть способ заставить эту клаттерную штуковину рассказать нам, что происходит и кто за всем этим стоит, – произнесла она, – а не гоняться за непонятными химерами.
Гларт посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, полными благоговейного трепета.
Когда он впервые встретил девушку и узнал, что она дочь правителя Кумаса, то ожидал увидеть чопорную благовоспитанную барышню, однако принцесса оказалась весьма практичной особой, не лишенной здравого смысла, с которой было приятно и весело проводить время.