«Чудовище! — думал Филипп, чувствуя, что вот-вот лишится сознания от вида ужасного монстра, в которого превратилась Сатина. — Настоящее чудовище».
Грешник выкатил на лоб глаза и открыл рот, готовый закричать. Но не успел. Со сдавленным вздохом он, не сходя с места, грохнулся на землю. Глубокий обморок.
— Наконец-то тишина и спокойствие, — облегченно сказало чудовище голосом Сатины, за этим последовало обратное превращение.
Рога клыки, морщинистое лицо — все растворилось, и вот перед Филиппом снова предстала Сатина. Он пристально посмотрел в ее черные глаза, чтобы убедиться, что от кошмарного создания не осталось и следа.
— Могла бы предупредить меня, — пожаловался Филипп, сердце которого все еще бешено стучало. — Чуть не напугала до смерти!
— В таком случае замечательно, что ты уже мертв. — Сатина, улыбаясь, подняла с земли факел, который Филипп выронил от испуга.
— Что это было за существо? Даже варгары по сравнению с ним весьма симпатичные создания.
— Чертова бабушка, — ответила она. — Старейшая дьяволица Преисподней. Живет в Замке. Я видела ее однажды, много лет тому назад. Потом целую неделю кошмары снились. Вид у нее действительно жуткий.
— Даже и не сомневаюсь, — сказал Филипп, смахнул с ресниц капельки пота.
Сатина толкнула тело мужчины носком ботинка.
— Теперь мы, во всяком случае, можем быть уверены, что не заблудились. Редко доводится видеть грешников без оков.
— Откуда ты все это о нем узнала?
— Кое-что прочитала в его глазах. Остальное увидела, когда он схватил меня за… — Сатина замолчала на полуслове.
Филипп подошел к ней поближе.
— Что такое, Сатина?
— Тише!
Они молча прислушались.
Филипп ничего не слышал.
Темнота безмолвствовала.
Абсолютная тишина.
И вдруг — у них за спиной послышались звуки. Словно легкие шаги.
Филипп и Сатина обернулись.
— Я тоже услышал, — шепнул Филипп. — Думаешь, еще один грешник?
Теперь звук слышался слева от них. На этот раз не шаги, а глубокое кровожадное урчание. Оно было так близко. Совсем рядом.
— О, нет, — проронила Сатина, чей голос от вновь охватившего ее страха превратился в едва слышный вздох. — Это один из этих. Проклятый.
19
Проклятый
Это существо — кем бы оно ни было — с рычанием кружилось вокруг Филиппа и Сатины, но держалось подальше от огня. Время от времени мелькал и тут же растворялся в темноте его силуэт. Иногда угадывалась пара горящих красных глаз.
— Оно боится огня, — шепнула Сатина, ее факел следовал за звуком шагов.
Филипп взглянул на две оставшиеся ветки и почувствовал, как храбрость покидает его. Огня хватит еще на какое-то время. Ненадолго. Но что будет, когда огонь потухнет?
— Сгинь! — крикнула Сатина, направив факел в темноту. На мгновение из мрака выступили очертания уродливого человекоподобного существа, которое тут же снова отстранилось от света. — Прочь отсюда!
— Кровь… — клокотание приняло форму слова, произнесенного с таким нечеловеческим рычанием, которое с трудом можно было назвать голосом. — Дайте… мне… кровь…
Что-то сверкнуло во мраке прямо у них под носом. Зубы. Белые как мел и острые как иглы.
— Это вампир, — произнесла шепотом Сатина, и от ее слов ноги Филиппа сделались ватными от страха.
— Вам… вампир?
— Вампир, да… — вновь послышалось кровавое хрипение. — Нужен человек… Не вы, не дьявольская кровь… Давно не вкушал человеческой крови… Отдайте его, и вы свободны… Обещаю… вам…
Сатина предостерегающе покачала головой и снова повернулась вслед за шагами кравшегося в темноте вампира.
— Не верь ему, Филипп. Проклятые врут лучше, чем сами дьяволы.
— Филипп? — повторил вампир, и что-то внезапно изменилось в интонации его мертвого голоса. В нем угадывалось… удивление? — Так это… ангел Филипп?
Услышав свое имя, Филипп побледнел.
«Он знает, кто я, — подумал он. — Он знает, кто я».
— Откуда ты меня знаешь? — спросил Филипп вампира. Он старался говорить громко и уверенно, но голос выходил дрожащим и слабым. — Откуда тебе известно, кто я?
Вампир не ответил. Шаги удалились, и клокотание затихло в темноте.