— У нас так можно сделать? — тихонько спросила она пацана по-финикийски.
— Нет, мама, вот эту штуку наши точно не сделают, — с тяжким вздохом ответил ей Маттанстарт, указывая на один из пары прокатных валков, — Я даже сам не пойму, КАК её сделали так ровно — никакому кузнецу так не выковать, даже самому лучшему.
— Не напрягай этим отца, Аришат — только зря его расстроишь, — подтвердил я, — Заготовка, конечно, ковалась, но не вручную, а на большом механическом молоте. Даже если ваши кузнецы такую и откуют, её форма и точность будет, как и у любой поковки. И наша была такой же, но её обточили и отшлифовали на станках, которых у вас нет, и даже сделать их у вас некому. Но допустим, случится невероятное чудо, и ваши искуснейшие мастера сумеют опилить поковку с нужной для этого точностью вручную напильниками и оселками. Я даже представить себе боюсь, сколько времени и труда у них на это уйдёт. Но этих деталей, как видишь, две, и работают они только в паре. И значит, вашим мастерам понадобится второе точно такое же чудо. А тебе ли — как жрице — не знать, как редко боги являют простым смертным два абсолютно одинаковых чуда подряд? Но возможно, у тебя и твоих коллег-жрецов хватит святости, чтобы вымолить у богов и два одинаковых чуда. И сколько вам прослужат эти две детали, изготовленные из вашего скверного кричного железа? Не получится ли так, что за всё то время, которое уйдёт на их изготовление, ваши кузнецы наковали бы молотками гораздо больше проволоки, чем смогут прокатать на двух мягких и недолговечных валах до их полного износа?
— Ну, ты в этом понимаешь больше меня, и тебе виднее, — ответила финикиянка, — Но разве то, что сделали одни люди, не смогут повторить за ними и другие?
— Так смотря что, Аришат, — хмыкнул я, — И смотря какие люди. Я вовсе не хочу сказать, что ваши мастера — глупы и бестолковы. В ваших условиях и с теми знаниями и навыками, которые они унаследовали от предков — вряд ли кто-то другой справился бы с их работой лучше их самих. Но вот как ты думаешь, в чём самый главный секрет НАШЕЙ стали? В этом? — я указал на медный змеевик индуктора вокруг огнеупорного тигля.
— А разве нет? — раскалённый и пышущий жаром тигель демонстрировал "чудо" весьма наглядно, а странная спираль вокруг него казалась очевидным его источником.
— А ты как думаешь, Маттанстарт?
— Ну, не знаю, папа, — пацан таки заподозрил, что не всё тут так просто.
— То стекло, которое я подарил тебе в прошлый раз и которым ты выжигаешь узоры на деревяшках — оно разве само создаёт это тепло, которое обугливает дерево?
— Да нет, папа, без солнца оно не работает. Без солнца оно холодное, и никакого тепла в нём нет.
— Значит, оно использует солнечное тепло?
— Ну да, получается так.
— Правильно, тепло идёт от солнца, а это выпуклое стекло только собирает его в одну маленькую точку. Эта спираль работает по другому принципу, но тоже примерно так же. Она только собирает рассеянное тепло в центре тигля, чтобы его хватило для плавки металла в нём, но вовсе не она создаёт ту силу, которая идёт на его нагрев.
— Вот это, наверное? — трубопроводы, по которым вода подавалась в верхний виток индуктора через желобок от колёсного черпального насоса и выливалась в другой желобок из его нижнего витка, выглядели гораздо внушительнее тонкой электропроводки.
— Нет, это просто вода для охлаждения змеевика. Он ведь медный, и если его не охлаждать, то может расплавиться быстрее железа. Он для того и сделан не сплошным, а трубчатым, чтобы через него можно было прокачивать воду. А та сила, которая идёт на выработку тепла, берётся вон оттуда, — я указал ему на работающий от водяного колеса мощный генератор переменного тока, — Вот в этой штуке кроется главный секрет, но он состоит из такого множества тонкостей, что я их все по памяти даже и не перечислю — это надо в толстую книгу лезть, да ещё и не в одну, чтобы в памяти всё это освежить…
— И что, прямо так совсем ничего у нас и не получится? — недоверчиво спросила Аришат, — Ты же не знаешь ВСЕХ наших мастеров.
— Хорошо, если хочешь — напиши и отправь отцу с первой же гаулой, идущей в Эдем, письмо с просьбой как можно скорее прислать в Тарквинею самого сведущего из ваших кузнецов. Если война не начнётся в ближайшие дни, и ваш мастер успеет застать меня в городе, я готов рассказать и показать ему всё, что его заинтересует. Если меня в Тарквинее уже не окажется — я могу приказать моему управляющему показать ему всё и рассказать, как знает и понимает сам. С остальными вопросами — ну, придётся дождаться меня из похода. Но если война и затянется, то уж сюда-то ведь я всё равно вернусь перед отплытием обратно.
— И ты на самом деле готов рассказать ВСЁ без утайки?
— Абсолютно. Мне послать за письменными принадлежностями?
— Не надо, пожалуй, — отказалась она, поразмыслив, — Раз ты так уверен, что это бесполезно… Неужели у нас всё настолько плохо?
— Не только у вас. Того, что делаем только мы, не сделают ни в Карфагене, ни в Афинах, ни даже в Александрии. Могут сделать что-то похожее, как я уже объяснил тебе на примере прокатных валов, но работать оно либо не будет совсем, либо хоть и будет, но настолько скверно, что не оправдает затрат и усилий. Ну так и зачем вам даже пробовать и только зря расстраиваться? Хотя, вы и так не стали бы — я-то знаю, что ваш мастер сказал бы твоему отцу, вернувшись из поездки в Тарквинею…
После экскурсии на мануфактуру я сводил их покататься — Аришат с Далилой на ишаках, а мы с Маттанстартом на мулах. Специально и сам составил пацану компанию, чтобы тот не смущался "непрестижной" заменой транспортного средства, а заодно между делом рассказал ему, как сам именно на муле и начинал учиться верховой езде — в самом начале нашего пребывания в этом мире, когда ещё тащил службу рядовым арбалетчиком на тарквиниевском медном руднике. Ведь чем плох мул для начинающего наездника? Та же самая лошадь по сути дела, только посмирнее и длинноухая как ишак, гы-гы! Потом на плац с ними прогулялись, где пара отрядов ополчения тренировалась, сам с деревянным мечом поразмялся — сперва на плетёной из прутьев мишени, а затем и с людьми. Оттуда на стрельбише зарулили — из лука постреляли, из арбалета. Это в Старом Свете я арбалеты средневекового типа стараюсь шифровать и без нужды не засвечивать, дабы римляне не заценили его простоту в сравнении с греческим гастрафетом и не скопировали, а здесь, на Кубе — производятся, хоть и малой пока-что серией, ещё с нашего прошлого приезда, и под сотню их уже в войсках Тарквинеи на вооружении. Постреляли потом и из пружинной катапульты макетами гранат, после чего я объяснил Маттанстарту, зачем из метательного снаряда выдёргивается кольцо, и почему нужно пригнуться после выстрела. Но конечно, наибольшее впечатление произвёл огнестрел — ещё с лучно-арбалетного рубежа то и дело на отдалённые звуки выстрелов все оборачивались, а когда мы уже и с артиллерийского уходили, так пацан аж напрягся в ожидании, куда я их после этого поведу. Но повёл я их, естественно, как раз туда, а на огневом рубеже я подал знак слуге, и тот достал из чехла мою винтовку. Не винчестер, само собой, а старую кремнёвую Холла — Фалиса, как и у солдат. Во-первых, здесь долго ещё не будет своего производства унитарных патронов, без которых винчестер бесполезен, во-вторых, как на Турдетанщине у нас повелось, что командный состав вооружается тем же, чем и солдаты, так и в колониях мы стремимся придерживаться этого же принципа, а в-третьих, это же не дульнозарядный карамультук, а казнозарядка, и скорострельность у неё при равных прочих выше в разы. Мы с Володей даже подумываем на предмет того, что как окончит наш молодняк школу и поступит для продолжения образования в ВУЗ, а точнее — эдакий закрытый для посторонних и дающий уже ничем не замаскированное современное образование полувоенный кадетский корпус, так на первом курсе чтоб вот эту кремнёвку казнозарядную и изучали, и занимались с ней, и службу с ней тащили. Для лучшего практического усвоения азов огнестрела, скажем так.
Пока я объяснял Маттанстарту теорию — адаптировано к его чисто античному мировоззрению, конечно — подошли и Володя с Серёгой, тоже со своими винтарями. Пару раз выстрелили стоя. Заряжаюсь для третьего залпа, поясняя пацану смысл всех действий и преимущества бумажного "дульного" патрона с заранее отмеренным зарядом, учу, как целиться, показываю, куда целиться, напоминаю о нехилой для него отдаче — и винтарь ему протягиваю. Он, конечно, едва зацепил краешек мишени, но ведь и стрелял впервые в жизни. Аришат, когда я дал шмальнуть и ей, вообще промахнулась — то ли дёрнула спуск резко, то ли вообще не поняла, куда целиться. Впрочем, это почти не убавило ей восторга от собственноручно сотворённых "грома и молнии". Мелкая Далила, конечно, куксилась в моменты выстрелов, но при виде восторга матери и брата, реветь передумала. Дали пару залпов с колена. Ну, теперь уж и Маттанстарт попал, когда я дал шмальнуть ему, хоть не в самый центр, а заметно выше и правее, ну так для второго раза в жизни это нормально. На сей раз и его мать расщепила мишень у левого края, но поморщилась и пожаловалась на отдачу — видимо, забыла прижать приклад к плечу посильнее. Постреляли потом и лёжа. Заряжаться в этом положении было не так удобно, но главное — всё-таки можно, а пацану я объяснил смысл — и замаскироваться легче, и попасть в тебя труднее, когда тебя всё-же обнаружат и в свою очередь подвергнут обстрелу. Отстрелялись, встали, отряхиваемся, и тут только обратили внимание, как ошалело глядят на нас наши союзные чингачгуки. У красножопых ведь как? Бабам и несовершеннолетним к боевому оружию взрослых вояк даже прикасаться запрещено, строжайшее табу, и в случае его нарушения оружие считают испорченным и к употреблению непригодным. А тут — баба и пацан мечут из колдовского оружия громы и молнии наравне с мужиками, и как так и надо.