Таким образом, за "Анабасисом", в том, что касается описания объективной обстановки похода, необходимо признать высокую степень исторической достоверности – вывод, имеющий немаловажное значение для истории древнего мира и, в частности для ранней истории некоторых народов Советского Союза, так как в IV и V книгах разбираемого сочинения содержатся довольно подробные описания племен, обитавших в V в. до н.э. в северо-восточных областях Малой Азии и на южном берегу Черного моря и впоследствии вошедших в состав населения Закавказья. Для истории Закавказья эти страницы "Анабасиса" имеют примерно столь же высокую ценность, как IV книга Геродота для истории юга СССР, "Германия" Тацита для Средней Европы и "Записки" Юлия Цезаря для галльских стран.
Говоря о заметках, которые Ксенофонт составлял на местах, мы никоим образом не желаем создать представления, будто весь "Анабасис" является только литературно обработанным сухим дневником похода. Путевые заметки касались, вероятно, лишь мелких подробностей и цифровых данных. Крупные события и яркие эпизоды не нуждались в немедленном закреплении на табличках или свитках: они и так запомнились Ксенофонту на всю жизнь а в нужный момент воскресли в его памяти с былой силой и свежестью. Ксенофонт сумел воспроизвести их в своем повествовании в целом ряде необычайно наглядных, как бы выхваченных из живой действительности, сценок, искусно вставленных в отчет о наступательном движении войска. И если в композиции вышеупомянутых речей; он показал себя хорошим оратором, знакомым со всеми тонкостями искусства красноречия, то в этих сценках проявился его замечательный талант рассказчика (от которого, кстати сказать, приходил в восторг такой мастер искусства повествования, каким был Проспер Мериме). Простым и ясным языком, изящным и гибким стилем, заслужившим ему прозвание "аттической пчелы", Ксенофонт в немногих словах набрасывает незабываемые по живости и яркости картины, которые прямо переносят нас в конкретную обстановку похода и дают гораздо больше, нежели могли бы дать пространные описания.
И раз завладев вниманием, Ксенофонт уже не отпускает читателя и ведет его за собой до окончания похода. Читатель сам как бы превращается в участника экспедиции, постепенно сживается с греческим войском -- этой своеобразной вольницей, способной как на подвиги, так и на грубые эксцессы, -- вместе с ним переносит все превратности судьбы, и по отзыву Плутарха о битве при Кунаксе в описании Ксенофонта (Сравнительные жизнеописания, Артаксеркс, 9), "…сам чувствует опасность и переживает события прошлого, как живого настоящего".
Пусть Ксенофонт иногда пристрастен, пусть он временами нарочито подбирает факты, стремясь выдвинуть собственные заслуги, – предупрежденный читатель легко в этом разберется и, совершив мысленно поход вглубь Малой Азии вместе с Ксенофонтом, почувствует себя обогащенным не только знаниями, но и надолго запоминающимися впечатлениями. В этой способности приобщать людей иных времен к далекому прошлому сказывается сила художественного дарования Ксенофонта; в этом и причина неувядаемой юности его произведения.
КАРТА ПОХОДА ГРЕЧЕСКИХ НАЁМНИКОВ
Рис.1. Карта к "Анабасису" Ксенофонта
КНИГА I(1)
Глава I
1) У Дария и Парисатиды было два сына: старший Артаксеркс и младший Кир.(2) Когда Дарий захворал(3) и почувствовал приближение смерти, он потребовал к себе обоих сыновей. (2) Старший сын находился тогда при нем, а за Киром Дарий послал в ту область, над которой он поставил его сатрапом,(4) назначив его также начальником всех войск, местом сбора которых была долина Кастолы.(5) И вот Кир отправляется вглубь страны, взяв с собой Тиссаферна,(6) как друга, и 300 эллинских гоплитов(7) с их начальником Ксением из Паррасия. (3) А когда Дарий скончался и Артаксеркс был посажен на царство, Тиссаферн наклеветал брату на Кира, будто тот злоумышляет против него. Артаксеркс поверил и приказал схватить Кира, чтобы предать его смерти; но мать вымолила его у царя и отослала обратно в подвластную ему область.(8)