-Дорогуша! Чего ты стоишь тут как истукан? Ай-да ко мне ночевать, как раньше. - хриплым голосом чуть ли не прошептала маленькая старая женщина с огромным горбом на спине.
-Бабуля! Ну я уж слишком взрослый для ночёвки с тобой, - улыбаясь ответил Микола, - к тому же теперь я уверен, что наконец смогу переступить порог этого дома.
-Этого проклятого дома.
-Самого обычного, просто очень неудачливого.
-Эх, дорогуша...
-А почему ты не была ни на берегу, ни в самой деревне во время моего приезда?
-У целительницы была, совсем мне плохо стало, милок.
-Давай-ка я провожу тебя домой, бабуль, а сам всё же войду в родовой дом.
-Ну, как знаешь, дорогуша...
По возвращении к отцовской хате, Микола глубоко вдохнул, невольно сглотнул и переступил порог.
Глава 3
Заскрипела дверь, послышались лёгкие шаги. В комнату вошли и зажгли свечу, стоявшую на полке. Была ночь, а посему Сигизмунд вёл себя крайне тихо. Он уже расположился в своей комнатке-лаборатории. На полках и столике стояли различные склянки, колбы, трубки. Сев за неудобный маленький стол, Сигизмунд принялся шерстить пыльный том "Продвинутая алхимия", выглядел он при этом невероятно увлечённым. За ним наблюдала страдающая бессонницей Анабель, робко поглядывая из-за лестницы. Спустя время, алхимик стал нервно перелистывал страницы то в одну сторону, то в другую, будто не мог запомнить и сопоставить информацию. После нескольких минут такого времяпрепровождения он опомнился, встал, оглянулся. Анабель успела подняться по лестнице выше, чтобы не попасть на глаза рассеянному учёному. Сигизмунд постоял немного, пригладил свои зачёсанные назад чёрные волосы (цвет коих сильно контрастировал с его бледной кожей), и тихо закрыл дверь.
Солнце показалось из-под морской глади. Петух пропел свою утреннюю серенаду и отправился по разгорячённые сердца впечатлённых дам. Витольд стоял у широкого окна с небольшой пристройкой с перилами (которую он гордо называл балкон) и осматривал свои владения: курятник с тремя курицами, десятком цыплят и певцом-петухом; десять грядок, на коих располагались картофель, капуста, помидоры; три козы, бродящие неподалёку да небольшой виноградник (как же барон и без вина за обеденным столом?). Всё это добро охраняли трое стражников - громилы с тупым, но очень добрым взглядом. За хозяйством следили две служанки, они же и убирались в башне, и накрывали на стол.
Витольд для жителей деревни был человеком неоднозначным. Их не трогал, ни на что не посягал, однако ж появился непонятно откуда "с вооружёнными дуболомами, да со взглядом своим сурьёзным" лет пять назад, во время войны, так с тех пор и требует оброк за протекцию. Авось случится что - так бароновы воины дадут отпор захватчикам, как тот сам говорил. Только война давно закончилась, да и не войны то были, да и трое их было всего. Ну что поделать, тех хоть трое, да мечи длиннющие, наточенные, а у местных оружия-то никакого и в помине нет. Про дочь его слухи ходят, что он держит её взаперти, лишь изредка её можно было увидеть вне башни, а сам ездит регулярно в Большой Город. Странным, в общем, называли барона жители Сучьев. Но ни с ним, ни с его людьми жители не пересекались, кроме одного дня в месяце, когда надобно было оброк отдавать.
Бывало баронова дочь, прекрасная Анабель, стояла по полночи у окна своей комнаты на самом верху башни и смотрела по ту сторону реки, и наблюдала за тем, как в хатах свет от свечей горит, как видятся блуждающие туда-сюда тени веселящихся, как ей казалось, людей. В эту самую ночь, что её чуть не увидел алхимик, Анабель, вернувшись в свою комнату, подошла к окну. Она окинула взглядом деревню, снова загрустила от того, что не может повеселиться с теми людьми. Но вдруг ей на глаза попался человек у рыбацкого домика, находившегося на приличном расстоянии от остальных жилищ. Молодая девушка пристально наблюдала за фигурой человека, то делающего шаг, то отходившего. Наступила полночь, стояла мёртвая тишина (даже раздражающие лягушки с болот замолчали), луна освещала все близлежащие территории. Но Анабель была интересна лишь фигура странного человека у домика на отшибе.
Прошло время, девушка уже начала клевать носом, как вдруг заметила изменение в поведении фигуры на том берегу. Человек встал, обождал немного, и вдруг уверенным и быстрым шагом направился к двери хаты.