— Пошли?
Эркин молча кивнул и взял Женю под руку.
Войдя в свой отсек, Тим отдал полученный на кухне пакет молока Зине, чтобы разлила по кружкам, снял и повесил куртку.
— Всё дождь? — спросила, не оборачиваясь, Зина.
— Иногда снег, — ответил Тим.
— Пап, — высунулся из-под одеяла Дим, — а мы когда поедем?
— Когда вы выздоровеете, — ответил Тим, мягким нажимом на макушку заталкивая Дима обратно под одеяло. — Не высовывайся.
— А я уже здоровый, — заявил Дим, вылезая из-под одеяла с другой стороны. И Катька. Правда?
— Ага! — сразу ответила Катя, проделывая тот же манёвр под своим одеялом.
— Вот я вас сейчас обоих! — строго сказала Зина и обернулась к Тиму. — Ну, никакого удержу на них нет. Может, и впрям здоровы?
— Врач сказал: ещё два дня лежать, — напомнил Тим.
— Ну-у… — начал Дим и тут же переключился. — Мам, а банан?
— Кончились бананы, — улыбнулась Зина. — Сейчас молоко будете пить. Сядь как следует. Катя, ровненько сядь.
Чтобы не мешать, Тим стоял у занавески. Зина дала Кате и Диму по кружке с молоком и посмотрела на Тима.
— Я сейчас постирать схожу.
Тим кивнул.
— Я посижу с ними.
Дим поверх кружки посмотрел на него и сказал:
— А чего с нами сидеть, что мы — маленькие? Кать?
— Ага!
Катя энергично кивнула, едва не выронив кружку.
— Раз на спор лужу мерили, — спокойно сказал Тим, — значит, маленькие.
— Пап! — ахнул Дим. — А ты разве видел?
— Папа всё знает, — сказала Зина, отбирая у них кружки. — Пойду, ополосну.
Тим посторонился, пропуская её, и, когда она вышла, вытер полотенцем губы Диму, а потом Кате.
— Ложитесь теперь.
Дим вздохнул и залез под одеяло. Почти сразу сделала то же и Катя. Тим поправил им подушки, укрыл, подоткнув одеяла под тюфяки, чтобы не раскрывались.
Вошла Зина с отмытыми кружками и поставила их сохнуть на тумбочку. Их хозяйство из-за болезни Дима и Кати разрослось. Как только врач сказала, что дети должны лежать, Тим снова пошёл в город и вернулся с большим пакетом. Трёхэтажный судок, глубокие и мелкие тарелки, ложки, вилки, кружки… словом, всё, что надо. И все эти дни еду детям приносили по очереди, и сами ели по очереди, и вообще следили, чтобы дети одни не оставались. И ещё Тим тогда же принёс две книжки. Одни картинки. Одна про щенка, а другая про котёнка. Зина даже не стала спрашивать, сколько он потратил. И нужное ведь всё. Ну, правда же, вставать детям нельзя, не в ладошках же суп из столовой нести. А так… как хорошо. Зина осмотрела чистую посуду на тумбочке и сняла со своей койки приготовленный к стирке узел.
— Ну вот, будьте умниками, я стирать пойду.
Тим подержал ей занавеску и обернулся к детям.
— Пап, — сразу заговорил Дим, — а что мы сейчас делать будем? Поиграем?
— Ты уже играл, — напомнил Тим, осторожно усаживаясь в ногах койки Дима.
— Мы конфеты выиграли, — пискнула Катя. — Две штуки.
Тим улыбнулся, глядя на них.
— Ну, чего вам дать? Книжки?
— Чур, мне щенка! — заявил Дим.
— А мне котёнка! — согласилась Катя.
Тим достал из офицерской сумки, где хранилась его небольшая библиотечка, книжки и дал им. И себе достал. Справочник. Ответ на запрос пришёл, работу по специальности ему обещают. Но ведь и он должен быть на уровне. Смех и болтовня детей не мешали ему. Он никогда не думал, что детские голоса могут быть такими… доставлять такую радость. Тим читал и сам не замечал, что улыбается.
Когда они вышли из административного корпуса, Женя тихо спросила Эркина.
— Что с тобой?
— Ничего, Женя, так же тихо ответил он.
Но его лицо сохраняло удивившее и даже напугавшее её выражение сосредоточенности.
— Сейчас пойдём возьмём вещи, — Эркин говорил медленно, словно прислушивался к чему-то, слышимому только ему. — Надо всё собрать.
— Да, конечно.
Эркин посмотрел на Женю и улыбнулся.
— Всё в порядке, Женя. Просто… нет, ничего, всё хорошо.
Он тряхнул головой, словно отгонял что-то. Эркин сам не понимал, что его тревожит, какая опасность рядом, он просто чувствовал, ощущал что-то неясное, а потому опасное, и готовился отстаивать себя и своих близких. А ведь ничего опасного вроде и не было. Разговаривали с ними, с ним и вежливо, и доброжелательно. Всё объяснили, повторили несколько раз. Маршрутка — плотная картонка с его ладонь, исписанная с обеих сторон — во внутреннем кармане куртки. Завтра утром, ещё до завтрака, продуктовая машина довезёт их до вокзала. Там надо зайти в комендатуру и получить пайки и билеты до границы. Город Рубежин. А значит, чтобы сдать бельё и койки коменданту, придётся совсем рано встать.
Эркин повторил это вслух. Женя кивнула.
— Конечно. Сразу после ужина ляжем.
В камере хранения они получили оба мешка, ящик с инструментами, ковровый тюк и узел. Эркин взял себе большой мешок, тюк и ящик, а Женя — мешок поменьше и узел.
— Уезжаете? — сразу окликнул их первый же встречный.
— Да, — счастливо улыбнулась Женя.
— Ну, удачи вам, дай бог.
— Спасибо, — кивнула Женя.
Так, под пожелания и приветствия они дошли до барака. Алиса ждала их, чинно сидя на своей кровати с такой невинной мордашкой, что Женя заподозрила неладное.
— Алиса, что случилось?
— Ничего, — сразу ответила Алиса и добавила: — Ничего особого.
— Ладно, — пообещала Женя. — Я с тобой потом разберусь. А сейчас не мешай.
В отсеке было тесно, не развернуться. И, недолго думая, Эркин взял Алису и посадил на свою койку.
— Правильно, — согласилась Женя. — И займись там чем-нибудь.
Пока Алиса кувыркалась и валялась, они перебрали и заново увязали тюк и узел, пересыпая вещи апельсиновыми корками. Эркин сделал на тюке лямки, чтобы можно было надеть его как мешок, а на узле подобие ручки. В дороге им быть не меньше четырёх суток. Женя уложила в маленький мешок всё, что может понадобиться в дороге.
— Женя, давай я печенья и… и сока схожу куплю.
— Бутылки тяжёлые, — с сомнением ответила Женя.
— Во флягу перельём, — сразу сказал Эркин. — Или просто воды из крана наберу. Пить-то захочется.
— Нет уж, лучше сок, — сразу решила Женя. — На ужин когда пойдём, там и купим. Вот, посмотри, Алисе уже мало, а ещё хорошее. И вот я простыню для Насти отложила. Хорошо?
— Хорошо, — кивнул Эркин.
Женя положила отобранное в опустевшую тумбочку и повернулась к Эркину.
— Переоденешься сейчас?
— Да, — он посмотрел вверх.
Женя понимающе кивнула.
— Я послежу.
Эркин отошёл вглубь отсека, повернулся спиной к Алисе и стал раздеваться. Занятая своей игрой, Алиса даже не обратила внимания на его действия. А Женя не могла отвести глаз от его сильного и гибкого тела, от мягко переливающихся под гладкой красновато-коричневой кожей мускулов, ловких движений. Господи, как же он красив!
Эркин заправил рубашку в джинсы, застегнул пояс и повернулся к ней. Улыбнулся.
— Я готов. Ты… тоже переоденешься?
— Да, — Женя не могла не улыбнуться. — И Алиску тоже переодену.
— Мне… выйти? — тихо спросил Эркин.
Женя удивлённо приподняла брови, не понимая. И вдруг улыбнулась и, потянувшись к нему, быстро поцеловала в щёку.
— Как хочешь, милый.
Эркин, словно задохнувшись, с секунду стоял, закрыв глаза.
— Здесь тесно.
Быстро, одним ловким гибким движением он снял с верхней койки Алису, посадил её на нижнюю койку, а сам забрался наверх и лёг ничком. Переодевая Алису и переодеваясь сама, Женя, поднимая голову, видела его блестящие глаза и улыбалась ему.
Закончив, Женя посмотрела на часы.
— Так, пойду к Насте и Зине. Эркин, посмотри за Алисой, хорошо?
— Хорошо, — кивнул Эркин.
Алисе очень хотелось заявить, что она уже большая и смотреть за ней незачем, да и та драка осталась незаконченной, но и открывающиеся перспективы привлекали. Когда за Женей опустилась занавеска, она предложила Эркину сыграть в щелбаны. Эркин рассмеялся и спрыгнул вниз. На кровати Жени лежали тюк, мешки и узел, и он сел на койку Алисы. Алиса немедленно забралась к нему на колени.