Как он и предполагал, на выходе его встретили. Три негра в обтрёпанных рабских куртках стояли в двух шагах от входа так, чтобы обойти их никак не получилось.
— Надолго сюда? — спросил один из них, заступив дорогу идущему ровным шагом Эркину.
Эркин вытащил из кармана сигарету, закурил и, затянувшись, естественным жестом передал её ближайшему сбоку. Сигарету приняли. Подошли и встали рядом, плотным, но не замкнутым кругом остальные.
— Пока поезд стоит, — спокойно ответил Эркин.
— Думаешь в Стоп-Сити работы больше? — хмыкнул загораживающий ему дорогу.
— Мне на ту сторону.
Кто-то присвистнул.
— Круто берёшь, парень.
— Не боишься?
— Беляки все одинаковы.
— Русские только ругаются по-своему, а так-то…
— Одна сволочь.
Эркин переждал этот шум.
— Хуже, чем было, уже не будет.
Убедившись, что он им не соперник, они ещё немного поругали погоду, беляков и низкие заработки и выпустили Эркина из кольца уже вполне дружелюбно.
Подходя к перрону, Эркин посмотрел на часы. Время ещё есть. Ага, вон и Женя с Алисой ходят, гуляют. Как и в Тейлор-Сити, он не стал подходить к ним, а остановился в нескольких шагах от их вагона и, чтобы не стоять просто так, достал сигарету. Женя оглянулась, встретилась с ним глазами и улыбнулась. Эркин еле заметно кивнул, показывая, что видит, и остался стоять.
Громкий гнусавый голос от здания вокзала не слишком внятно объявил, что отправления поезда до Стоп-Сити осталось пять минут. Эркин погасил сигарету и выбросил окурок. Дождавшись Женю и Алису, вошёл следом за ними в вагон. Проводник по-прежнему неприязненно косился на него, но молчал. В купе никого не было, и, пользуясь моментом, Эркин быстр спросил у Жени, раздевающей Алису.
— Сколько ему надо дать?
— От пяти до десяти, — поняла его Женя.
Эркин кивнул, помог ей снять пальто, повесил его и тогда уже разделся сам. Дрогнул пол под ногами, и почти сразу в купе вошёл Ник. Весёлый и раскрасневшийся. Видно, выпил — подумал Эркин.
Расселись. Ник опять достал свою книгу, Алиса смотрела в окно. Женя переглянулась с Эркином. Обсуждать что-либо, тем более дальнейший путь при Нике не хотелось. Эркин откинулся на спинку кресла и полуприкрыл глаза, показывая, что будет спать. Женя кивнула, посмотрела на занятую окном Алису. Ну вот, последние часы до Рубежина остались. А там — Россия, и они смогут быть вместе. Всегда. Как было этот месяц. И как будет, должно быть. Ну, разве это не глупость, что он не может подойти к ним, встать рядом, взять Алису на руки… Женя вздохнула. И сразу Эркин быстро и внимательно посмотрел на неё. Женя улыбнулась ему, и он снова прикрыл глаза.
Поезд шёл небыстро, но без остановок. Ник дочитал книгу и небрежно сунул её в карман висящего рядом с его креслом пальто. И опять… стоило ему шевельнуться, как его уколол быстрый внимательный взгляд из-под ресниц. "Спит индеец, — усмехнулся Ник, — по-волчьи" Один глаз спит, а другой смотрит. Волк — он и есть волк. Зато исподтишка по-шакальи не нападёт. Ник откинулся на спинку кресла и закрыл глаза: проводник разбудит.
Покачиваясь вместе с вагоном, Эркин спокойно дремал. Начало пути его устраивало. В Рубежине они пройдут визовый и таможенный контроль, обменяют деньги и уже на той стороне получат билеты до Иванькова. И там же паёк на завтра? Но это, как ему объяснили, выписывая маршрутку, смотря по поезду. Если сразу, то в Иванькове и обед, и паёк, а если заночуют в Рубежине, то паёк там. Заночуют… опять в барак, что ли? Надоело, честно говоря. Хотя… это смотря, какой барак. Но выбирать-то им не из чего. Ну, ничего. Иваньково, а дальше… нет, не стоит загадывать. Как говорил Фёдор? Загад не бывает богат. Да, думаешь одно, а получается совсем другое. До Иванькова ясно, а дальше посмотрим. Пайка, в общем, хватает, тот пакет, со сборного, он не тянул, а отошёл подальше, убедился, что один, и смолотил в момент. Зато потом долго был сыт. Эркин улыбнулся, не открывая глаз. Он до сих пор помнит вкус того хлеба и тушёнки. И слова врача. Веры Борисовны. И что бы ему ни говорили, плохо ему там, на той стороне, в России, не будет. Месяц он в лагере был, слова плохого не слышал. Был как все. Даже не думал раньше, что сможет так с белыми. Да нет, какие ж они белые? Не в цвете же дело. Они… они свои ему. Вот оно…
Эркин вздрогнул и открыл глаза. Проверяя себя, поглядел на часы. Да, час остался, даже чуть меньше. Он подтянулся и сел прямо, потёр лицо ладонями. В купе сумрачно, а где здесь включается свет, он не знает. Как бы Алиса, проснувшись, не испугалась темноты.
Негромко зевнул Ник, откашлялся.
— Подъезжаем? — спросил он, ни к кому не обращаясь.
Но Эркин ответил:
— Меньше часа осталось, сэр.
Вздохнула, просыпаясь, Женя. Ник щёлкнул выключателем. Под потолком зажглась круглая лампа в матовом колпаке, и за окном сразу стало темно. Завозилась, сползая с кресла, Алиса. Эркин нагнулся подхватить её и увидел своё отражение в оконном стекле. Женя поглядела на свои часики.
— Алиса, хочешь сока?
— Аа, — ответила, просыпаясь, Алиса и уточнила: — С печеньем? Хочу.
Эркин улыбнулся и достал свой мешок. Нику они уже не предлагали. По полкружки сока и по два печеньица каждому. Эркин поболтал флягу, прислушиваясь к плеску.
— На донышке осталось, — сказал он Жене.
Женя кивнула.
— Разливай. Допьём уже, а в Рубежине ещё купим.
Они как раз успели доесть и допить, и Эркин убирал кружки и флягу, когда в их купе заглянул проводник.
— Прибываем, конечная станция.
Ник кивнул, пряча во внутренний карман пиджака записную книжку, которую он просматривал. Женя стала одевать Алису. Поезд замедлял ход, подкатываясь к ярко освещённому перрону.
— Стоп-Сити, леди и джентльмены, — доносился из коридора голос проводника. — Стоп-Сити.
Эркин застегнул куртку, вытащил из кармана и надел шапку. Судя по блестящему перрону, там дождь. Надо доставать вещи, но Ник ещё сидит, а тюк вытаскивать — его заденешь. Поезд остановился.
— Было приятно познакомиться, — встал Ник. — До свидания.
— До свидания, — улыбнулась Женя.
— До свидания, сэр — вежливо ответил Эркин.
И как только Ник вышел из купе, стал вытаскивать вещи, прилаживать на плечи мешок и тюк.
— Эркин, проводнику надо дать, — сказал Женя по-русски.
— Я дам, — сразу ответил Эркин. — Семь кредиток.
— Хорошо, — кивнула Женя.
Они взяли вещи, Женя поставила Алису между собой и Эркином, и пошли к выходу.
Проводник, как и на остановках, стоял у двери, помогая выходящим. Эркина он проигнорировал, но Жене подал руку и Алисе помог перешагнуть из вагона на перрон. Эркин поставил тюк и ящик на перрон — здесь под навесом было не так уж мокро — и уверенно, привычным движением достал бумажник, вынул семь кредиток. Проводник явно растерялся, но его рука словно сама по себе взяла у Эркина деньги и вложила их в карман форменной куртки.
— Спасибо… — проводник в последнюю секунду проглотил неположенное по отношению к цветному обращение.
Эркин кивнул, взвалил на плечи тюк, взял ящик и посмотрел на Женю: знает ли она, куда идти. Женя улыбнулась проводнику.
— Спасибо, до свидания, — и по-русски: — Нам вон туда теперь.
— Вы с Алисой вперёд идите, — по-русски ответил Эркин. — Я за вами.
Женя поправила висящую на плече сумочку и взяла Алису за руку.
— Пошли, зайчик.
Эркин шёл за ними, готовый принять на себя любой толчок сзади, но по мере их приближения к перегораживающему перрон забору толпа стремительно и заметно редела. Все шли в другую сторону, в город, как догадался Эркин, а сюда… неужели они одни на ту сторону?