Эркин решительно завернул в ближайший магазин, где на витрине громоздились башни из конфет, печенья и пряников. Здесь пахло… ну, совсем умопомрачительно. И девушка в коричневом, шоколадного цвета платье с маленьким белым кружевным фартучком и такой же повязке на голове улыбнулась ему.
— Здравствуйте. Что бы вы хотели?
— Здравствуйте. Мне бы шоколаду, — ответно улыбнулся Эркин.
— Пожалуйста-пожалуйста, — закивала она. — У нас большой выбор. Для друга, в семью? Есть подарочные наборы.
— Мне для девочки, — открылся Эркин.
Она высыпала перед ним несколько плиток в ярких обёртках с изображениями кукол, котят и цветов.
— Или вот, новинка, — эта плитка была чуть побольше, а обёртка не блестящей, а какой-то, по сравнению с другими, блёклой. — Смотрите, это кукла, а внутрь вложен лист. С одеждой. Младенец с приданым. Для девочки чудный подарок, — убеждённо сказала продавщица.
И Эркин взял для Алисы плитку с куклой, а для Жени — большую, в пёстрой красной с золотом обёртке.
— Это «Жар-птица», — девушка быстро завернула обе плитки в изящный красивый пакетик. — Отличный шоколад. Всё? Четыре сорок шесть. Заходите к нам ещё.
Эркин ещё раз улыбнулся ей, пряча пакетик в карман куртки, и вышел. Снова шёл снег, и ветер появился. Он поглубже надвинул ушанку. А… а пропади оно всё пропадом, купит он себе полушубок! Не будет, как Ряха, в рабочем ходить. И бурки. Как у других. Белые, обшитые тёмно-коричневой кожей. Он… он не хуже других.
На белом заснеженном тротуаре цветные пятна от витрин и окон. А вон и Корабль. Колька заржал сегодня, услышав про Беженский Корабль, ну и пусть, Колька — безобидный, болтает, а парень хороший. Повезло с ватагой. А Ряха не в счёт. Вот не ждал, что все так на его сторону встанут, накажут Ряху за обман. Надо же… ну, деньги вернуть — это понятно, но десятка за обиду… Чудно! Ряха притих как сразу, тише мышки стал.
— Здравствуй, Мороз.
— Здравствуйте, — весело поздоровался Эркин с участковым, открывая дверь.
Прыгая через три ступеньки, он взбежал на второй этаж, уже гудевший детскими голосами и смехом. Ну да, самое игровое время. Но Алисы нет. Женя уже позвала её домой? Или случилось что? Он открыл своим ключом верхний замок, вытер ноги и вошёл.
В кухне горел свет и чему-то смеялась Женя. У него сразу отлегло от сердца. А тут ещё из своей комнаты вылетела Алиса с неизменным визгом:
— Э-эри-ик! Мама, Эрик пришёл!
— Эркин! — из кухни выглянула румяная улыбающаяся Женя. — Ну, наконец-то!
И чей-то незнакомый низкий голос сказал:
— Ну и слава богу, а пятница — святой день, хоть кружечку мужик да пропустит.
Эркин насторожился. В квартире кто-то чужой? Кто? Зачем? Алиса вертелась перед ним с его шлёпанцами в руках, а он напряжённо смотрел на Женю, ожидая её слов. Женя поняла и быстро подошла к нему.
— Раздевайся, Эркин. Гости у нас. Всё в порядке?
Он кивнул, медленно стягивая куртку.
— Гости? Кто? — тихо спросил он.
— Соседи. Вернее, соседка. Зайди, поздоровайся. Она хорошая.
Эркин наконец разделся и переобулся. И вошёл в кухню. У покрытого красно-белой скатертью стола сидела невысокая широкая старушка в накинутом на плечи узорчатом платке.
— Здравствуйте, — не очень уверенно сказал Эркин.
— Здравствуй, здравствуй, — приветливо ответила она. — Будем знакомы. Евфимия Аполлинарьевна я, — и рассмеялась его смущению. — А так-то баба Фима. Ну, спасибо за чай да сахар, Женя. Теперь тебе его вон кормить, ублажать, с работы пришёл. А я пойду.
— Поужинайте с нами, — предложила Женя.
— Нет уж, — баба Фима лукаво подмигнула им. — Вам и без меня есть о чём поговорить. Ты заглядывай ко мне, Женя. А тебе доброго отдыха.
Её низкий певучий голос показался Эркину неопасным и даже добрым, и он улыбнулся ей.
— Спасибо, — и после секундной заминки: — баба Фима.
Она с улыбкой кивнула.
— На здоровье. Как звать-то тебя?
— Эркин.
Она пошевелила губами, явно повторяя про себя его имя, и Эркин, вспомнив многократно уже слышанное: «Мороз — это пойдёт», — повторил, добавив фамилию:
— Эркин Мороз.
Она сразу радостно кивнула:
— Вот и ладно, — и встала. — Доброго вечера тебе, Мороз.
Встав, она оказалась совсем маленькой, едва доставая макушкой с гладко зачёсанными назад и собранными в пучок на затылке седыми волосами до груди Эркина. А длинная, почти до пола, юбка и лежащий на плечах платок делали её почти квадратной.