— Добрый день, — весело поздоровалась она. — Дивная сегодня погода, не правда ли?
— Да-да, — согласилась мисс Лилли со счастливой улыбкой, — такое милое солнышко на улице!
— Вы, Джен, сами солнышко, — мисс Милли выложила перед Женей куколок из цветного сахара. — Не правда ли, прелесть?
— Оо! — восхитилась Женя. — Какая тонкая работа!
Крохотные зверюшки и человечки были действительно очень забавны.
— Я раньше таких не видела, — искренне сказала Женя, перебирая прозрачные пакетики.
— Да-да, кто бы мог подумать, что у русских такая утончённость.
— Русских? — удивилась Женя. — Они с Русской территории?
— Да-да, из самой России, кто бы мог подумать.
— Но, Лилли, — вмешалась мисс Милли, ласково улыбаясь Жене. — Русские ведь нашей расы. И вспомни, Лилли, вот мистер Го-рья-тшефф, — с трудом произнесла она. — Настоящий джентльмен.
— Да-да, — защебетала мисс Лилли. — Джен, милочка, мы вели с ним переговоры о поставках. Такой приятный обаятельный мужчина. Исключительные манеры.
— Пока мы вели переговоры, — заговорщицки понизила голос мисс Милли, — миссис Крайстон, старая миссис Эндрюс и ещё разные леди прибежали за покупками.
— И все с дочерьми, — захихикала мисс Лилли.
Женя представила себе эту картину и от души рассмеялась.
— Да-да, я всегда говорила, что русские нашей расы, — снова защебетала мисс Лилли.
Под дифирамбы русским Женя набрала всяких сладостей и вышла из кондитерской без денег, но в отличном настроении. Впрочем, так было всегда. И со всеми. Поэтому к мисс Лилли и мисс Милли заходили не часто, но уж зайдя, оставляли там все деньги. И кондитерская процветала. Даже их рабы после освобождения остались у них. Нет, конечно, их словам веры никакой нет, но всё равно приятно.
Вообще последнее время что-то незаметно менялось. Ну, о русских перестали плохо говорить, как только они победили. И всё же… всё же что-то меняется. Может, может всё наладится, и она заживет нормальной обычной жизнью, как все…
В конторе тепло и уютно. Но все разговоры только о Бале. Женя слушала с вежливой улыбкой, не вступая в разговор.
— Да, Джен, — Мирта заметила её молчание. — А вас Бал не волнует?
— Я туда не иду, — спокойно ответила Женя.
Разговоры оборвались. Даже у машинок стал какой-то приглушённый звук.
— Но… но почему? — растерянно спросила Мирта, — ведь это первый Бал после войны.
— По многим причинам, — Женя продолжала держать на лице вежливую улыбку.
— Назовите их, Джен, — сказал вдруг Норман. — Может, мы сумеем помочь.
— Ну, — улыбка Жени стала напряжённой. — Во-первых, я русская, "условно белая", а Бал только для "истинно белых", во-вторых, у меня нет приглашения, в-третьих, у меня нет бального платья и денег на него, в-четвёртых, я не могу оставить на ночь дочку одну. Достаточно?
— Достаточно, — кивнул Норман, — но я сейчас докажу вам, Джен, что вы неправы по всем пунктам. И начну я…
— Начните с первого, — посоветовала Женя, — а я послушаю, что у вас получится.
— Пожалуйста, — охотно ответил Норман. — Русские относятся к белой расе, эта глупость с их "условностью" была вызвана войной и пора с ней покончить. Все белые — одна раса и должны знать это. Ваша первая причина несостоятельна. И потом, вы ведь родились на Русской территории, а не в России, не так ли? — Женя кивнула, и он продолжил. — Вы ходили в нормальную школу, закончили колледж.
— Да, Образцовый женский Крейгера.
— Ну, вот видите. Вы человек нашей цивилизации. А остальные причины… они все устранимы.
— Браво, Норман! — зааплодировал Перри, и к нему присоединились остальные.
— Джен! — воскликнула Эллин. — Я знаю одну цветную, вполне порядочную девушку, она, конечно, посидит с вашей дочкой и возьмёт недорого.
— И о платье не думайте, — вступила Мирта. — У кого сейчас есть бальные платья?! Ведь война только кончилась!
— И вы, Джен, очаровательны всегда и во всём! — Перри закатил глаза, изображая восторг.
А Хьюго молча пересёк комнату и положил перед Женей белый с золотым тиснением прямоугольник пригласительного билета. Потом по-военному щёлкнул каблуками и склонил голову с безукоризненным пробором.
— Имею честь пригласить вас и смиренно прошу стать моей дамой.
Женя растроганно переводила взгляд с одного лица на другое, потом вышла из-за стола и присела в церемонном реверансе, поддерживая общее веселье.
И Бал теперь обсуждали все. Только Женю удивило упорное молчание Рассела и то странное выражение, с которым он слушал Нормана.
Бал, она всё-таки идёт на Бал. Нет, нанимать кого-то на ночь она не станет. И с платьем она что-нибудь придумает. Не сошьёт, конечно, осталось всего два дня. И не купит — нет денег. Но придумает! Она на саму себя удивлялась, с каким жаром она обсуждает, допустимы ли на Балу короткие платья. Мужчины дружно проголосовали за короткие. Женю это устраивало: длинного у неё просто нет. Она переглянулась с Эллин и поняла, что у той та же проблема. Они рассмеялись и стали утешать Мирту, которая чуть не плача заявила, что придёт в длинном.
Ах, какой же это был вечер. Как ей всё удавалось. Ну конечно, традиции традициями, а ситуация ситуацией.
— На любую ситуацию есть своя комбинация, — под общий смех провозгласил Перри. — И, в конце концов, милые дамы, что важнее, джентльмен или смокинг джентльмена?
— А возможен джентльмен без смокинга? — ядовито спросила Эллин.
— А вы поглядите на меня!
Перри кокетливо одёрнул пиджак и прошёлся между столами походкой манекенщика.
— Ах, — застонали девушки в преувеличенном восторге, — Перри, вы неотразимы!
— Вошебницы! — возопил Перри, воздевая руки к потолку, — Бал будет необыкновенным!
— Благодаря вашему участию, — рассмеялась Женя.
— Благодарю, но не принимаю. Бал делают дамы, — и Перри бросился целовать щёчки и ручки.
Идя домой, Женя ловила себя на том, что она то и дело тихо смеётся. Совсем с ума сошла — счастливо вздохнула она, открывая калитку. Интересно, Эркин дома? Задвинуть засовы? А если он ещё не пришёл, тогда ему придется стучать… И Женя оставила двери как были. Вообще-то надо будет заказать ключи, чтобы у него были свои. А то такую канитель приходится устраивать, а если он уходит позже неё, то двери весь день не заперты, правда, Алиса уже не маленькая, но всё-таки…
Эркин был дома. Увидев Женю, он сразу встал и, прежде чем она успела что-то сказать, пошёл вниз, бросив на ходу.
— Пойду, закрою всё.
Алиса сонно доложила о своих дневных событиях и заснула на половине фразы. Женя раздела её и уложила в постель.
— Говорила, не ляжет без тебя, — сказал за её спиной вернувшийся со двора Эркин.
— Шлёпнул бы разок и всё, — рассмеялась Женя на его виноватый тон.
Но он не рассмеялся в ответ, а лицо его на секунду приняло угрюмое выражение.
— Ну ладно, это не страшно. Ели?
— Да. Я оставил на плите.
Господи, какое же это счастье: прийти домой и получить сразу чашку горячего чая, и не надо растапливать плиту и ждать, пока чайник вскипит. Пока Эркин ходил за чайником, Женя быстро переоделась и выложила на стол сладости.
— И себе наливай, — скомандовала она. — Смотри, что я купила.
Эркин осторожно повертел прозрачный пакетик с белым медвежонком.
— Что это?
— Сладкие куклы. Из цветного сахара.
— Никогда не видел.
— Я тоже сегодня впервые увидела. Одну тебе, одну мне…
— А мне?
Алиса уже вылезла из кровати и громоздилась на своё место.
— Ты же спала?! — изумилась Женя.
— Ага, — согласилась Алиса. — А они сладкие?
— Завтра, — сердито сказала Женя, стаскивая дочку со стула. — Всё завтра! Спи, — и повернулась к Эркину. — Придётся на кухне чай пить. Здесь ведь не даст.
Алиса хныкнула пару раз, и её пришлось успокоить, что кукол оставят на завтра и она сама себе отберёт кого захочет. Она заснула уже окончательно, и Женя с Эркином сели пить чай.
— Ох, как хорошо! — Женя поставила чашку на стол и посмотрела на Эркина.