Она согласилась с ним. Он допил чай и у же у двери вдруг остановился и оглянулся. И подошёл к ней. Она обняла его, и его руки снова сомкнулись кольцом, тёплым сильным кольцом.
— Женя, — тихо сказал он. — Это правда?
— Правда, — убеждённо сказала она.
И потянулась поцеловать его, а он за этим же нагнулся, и они стукнулись лбами. Он даже испугался, а она засмеялась.
— Давай ещё раз, а то поссоримся, — и, взяв обеими руками его за голову, легонько стукнула своим лбом об его.
— Ну, всё, мне Алису будить.
— Да, бегу.
И убежал, только калитка хлопнула. Она метнулась к кухонному окну, но он успел завернуть за угол. Глупыш, ёжик колючий. Нашёл чего стесняться — намозоленных рук. Будто это так важно.
Женя рассмеялась удачной шутке Этель.
— Девочки, хотите анекдот? — Майра сегодня в ударе.
Глупый но неприличный анекдот вызвал общий восторг. Только миссис Стоун словно не слышала ничего. После Бала она стала совсем незаметной.
Брёвна Старой Дамы они перепилили к полудню. Эркин вооружился старым колуном, а Андрей занялся навесом. Там надо было поменять две поперечины и перестелить лоскуты кровли. Старая Дама оказалась вполне приличной старухой: показала им работу, дала топор, пилу и ушла, не стояла над душой. И зевак немного, а как Эркин взялся за колун и поленья полетели, то и детвора исчезла.
— Кормить не будут, — сразу предупредил он Андрея. — Я на деньги договорился.
— Дело, — согласился Андрей.
Андрей уже заканчивал навес, когда Эркин завяз с очень уж неподатливым чурбаком. Андрей посмотрел на его мучения и спрыгнул с навеса.
— Давай, я. А ты вон тот лоскут подтяни и закрепи.
— На, — передал ему колун Эркин.
Андрей, поднатужившись, вырвал его из чурбака, оглядел и пренебрежительно бросил на землю. Взял свой, достал из ящика окованный тяжёлый клин. И с двух ударов добил чурбак.
— Вот так! Ты когда-нибудь обзаведёшься своим инструментом?
— Когда-нибудь. — Эркин подбил край кровли и откинул молоток к ящику. — Так и буду с топором ходить, чтоб от меня шарахались? Или чтоб полиция замела?
Андрей помрачнел. Один раз они уже так чуть не вляпались. Эркин скинул свой нож к нему в ящик и пошёл вперёд на патруль, а Андрей успел увильнуть в проулок. Тогда обошлось обыском. Да и остальные рассказывали, что иметь при себе что-то — опасно. Не знаешь, на кого нарвёшься.
— Это, конечно, так, — наконец согласился Андрей и тут же предложил. — Можешь в моём носить. Ко мне так не цепляются.
— Посмотрим.
Старая Дама, видимо, всё-таки наблюдала за ними. И в тот момент, когда они уложили последние поленья, подошла к ним с приготовленными деньгами. Увидев их, Андрей досадливо крякнул: половина заработка старыми имперскими бумажками. На рынке их брали не все, и всякий раз приходилось заново пересчитывать, сколько это в радужных кредитках военной администрации. Но отступать поздно, они забрали деньги, поблагодарили и ушли. На улице Эркин виновато вздохнул.
— Об этом не подумал.
— Ладно, — отмахнулся Андрей. — Всего не обговоришь. Попробуем ещё чего перехватить?
— Тогда на станцию, — пожал плечами Эркин.
Рынок даёт работу только с утра, потом или станция, там всегда на погрузку можно подвалить, или ходить по улицам в надежде, что тебя позовут.
До станции они не дошли. Их окликнули. Поставить поваленную изгородь и навесить калитку. Не самая сложная работа и до темноты они бы управились. Но помешал муж хозяйки или кем он ей там приходится. Крепкий, налитый силой, полупьяный, в накинутом на плечи армейском мундире со следами споротых погон и нашивок, он удобно расположился на веранде со стаканом виски и начал ими командовать. Что и как делать они и без него знали. И все его слова спокойно пропускали мимо ушей. Но когда он перешёл на цветных, их леность и нерадивость, Андрей не выдержал.
— За это двойная плата.
— За что? — не понял тот.
— А за то, что мы тебя слушаем, — попробовал удержаться на шутливой границе Андрей.
— Что?! — вскипел белый. — Ты, рвань, будешь мне указывать?! Да я тебя…
— Смотри, не лопни от натуги, — посоветовал ему Андрей.
— Ты… ты позор расы! — белый с грохотом опрокинул кресло и рванулся к ним.
Андрей выпрямился, поигрывая молотком. Эркин, привыкший к ругани во время работы, и толком не слушавший перепалку, забеспокоился. Дело грозило обернуться совсем не нужной дракой, если беляк полезет с кулаками, нельзя же подставляться, не то время. На веранде мелькнуло побледневшее лицо нанявшей их женщины.