— И чему?
— А всему! На электрика, на шофёра, на строителя… Джонни в колледже, я работаю. Я сел, Джонни работает. И на курсах всяких. Плотник, слесарь, бетонщик…
— До конца ты только на шофёрских дошёл, — улыбнулся Джонатан.
— Спокойный год выдался, — кивнул Фредди. — И машину знать надо было.
— Слушай, Фредди, — вдруг встрепенулся Андрей. — Это ж как тебя в армию не загребли?
Джонатан и Фредди переглянулись.
— Деньги многое могут, — с лёгкой насмешкой сказал Фредди.
— А это далеко не самое сложное и дорогое, — улыбнулся воспоминанию Джонатан.
— Такие бы курсы хорошо, — задумчиво сказал Эркин. — На подёнщине долго не продержимся. Но там грамота нужна, а я…
— Но сейчас-то тебе учиться можно.
— А что, Фредди, ты слышал, чтоб где школа для цветных, ну, таких, как я, для взрослых уже, была? В Джексонвилле на весь Цветной одна школа для мелюзги. И то… на неё поглядеть страшно.
— Ну, читать-то Эндрю умеет, мог бы и тебя научить.
— Из меня учитель… — хмыкнул Андрей.
— Что сам знаешь, тому и научить можешь, — возразил Эркин.
— Да-а? — у Андрея хитро заблестели глаза. — А ты меня тогда приёмам научишь?
— Больше тебе учиться нечему? — сразу ответил Эркин. — Остальное ты всё знаешь, так? — и уже серьёзно: — Чему-то могу научить, а чему-то нет. Для этого с тобой надо сделать, что со мной сделали. Хочешь такого?
— Ты что?!
— Ну и не бухти тогда, — Эркин сердито посмотрел на Андрея. — Обойдёшься.
— Придётся, — комично вздохнул Андрей, разряжая обстановку.
Все рассмеялись.
— Доедайте овощи, парни. Понравились?
— Да, сэр.
— Одно вкусней другого.
— Да, Джонни. Дюпон постарался.
— Что?! — изумились парни. — А при чём тут Дюпон?
— Весь ужин я заказывал у Дюпона, — улыбнулся Джонатан. — Но хотелось посидеть так, чтобы нам никто не мешал. Поэтому собрались здесь.
— Чтоб вы смокинги не искали, — пояснил Фредди.
Парни дружно засмеялись.
— И это у Дюпона каждый вечер так едят? — уточнил Андрей.
— Нет, — рассмеялся Джонатан. — Не каждый. Даже король ужинает по-королевски не каждый вечер.
— Слишком дорого, — понимающе кивнул Эркин.
— Не только. Королевский ужин — это не только еда, сервировка, вина… Это всё вместе и ещё что-то.
Эркин кивнул:
— Я понял, сэр.
Джонатан встал, лёгким взмахом головы отказавшись от чьей-либо помощи, и снова поменял посуду. В стороне у стены был стол, куда Джонатан переставлял грязную посуду, а рядом ещё один со стопками чистых тарелок, закрытыми блюдами, судками, кастрюльками…
— А теперь мясное. Горячее. Главное блюдо ужина.
Большое серебряное блюдо под серебряной крышкой было горячим. И когда Джонатан снял крышку, их обдало горячим и таким ароматным паром, что Андрей не выдержал и выругался настолько восхищённо и забористо, что Фредди рассмеялся:
— Ну, ты и мастер. Здесь тебе точно учиться уже нечему.
Улыбнулся и Джонатан, раскладывая содержимое блюда по тарелкам. Убрал опустевшее блюдо и поставил второе.
— Это перепёлки, парни. А это к ним гарнир. Овощи и соус. Это себе сами кладите. Едят перепёлок руками.
— Уже легче, — пробормотал Фредди. — Держим за эти браслетики, что ли?
— Совершенно верно. И к ним красное вино. Мюзини и Бордо. Вот эти бутылки. Сейчас всем налью. Вот так.
Джонатан быстро оглядел стол и сел на своё место. И наступила тишина. Благоговейное молчание. Потому что это было… необыкновенно. И говорить — это отвлекаться от еды, а не оторваться — так вкусно. Да и страшно закапать горячим жиром рубашку и скатерть. Хотя парни, по примеру Джонатана и Фредди, ещё в самом начале положили себе на колени салфетки, но и тех жалко. Белая узорчатая ткань такая красивая.
— Я даже не думал, что такое бывает, — наконец выдохнул Эркин.
Фредди кивнул, собирая ломтиком хлеба соус.
— Я тоже. Похоже, готовил сам Дюпон.
— Да. Из уважения к заказу.
— И заказчику?
— Возможно, — улыбнулся Джонатан.
Здесь предлагать доесть было незачем. Блюдо гарнира очистили полностью.
— Ну вот, — Джонатан, улыбаясь, оглядывал стол и сотрапезников. — Хорошо?
— Очень хорошо, сэр, — улыбнулся Эркин. — Это птица такая, перепёлка, да, сэр?
— Да.
— Курицу ел, — улыбался Фредди, — индейку, утку, гуся, даже голубя, но такое… Перепёлки, они же дикие, Джонни, или их разводят?
— Дикие. Поэтому в меню не птица, а дичь.