…Конец января был тёплый, слякотный. Снег лежал неровно. Они приехали в имение верхом, ведя в поводу трёх навьюченных лошадей. На всё это ушли остатки наличности. Имперские падали в цене, их все сбрасывали, но удалось достать новых кредиток, и им на всё хватило. Пока добирались, похолодало, посыпались редкие снежинки, а под копытами лошадей захрустели льдинки. Ехали медленно. Миновав границу имения, Фредди достал из-под куртки автомат и приладил его под рукой. Он тоже приготовил оружие. Сколько раз они натыкались в брошенных имениях на ножи, а то и на выстрелы. И сами так же отбивались. Кто занял первым, тот и хозяин. Пока живой. Обычно опоздавшие уходили сразу, но сейчас придётся засевших в имении выбивать. Но было тихо, только шёл снег, и к дому, чёрному и полуобгоревшему, они подъехали уже по снегу. Фредди оглядывался, поводя стволом.
— Похоже…
— Тише, Джонни, — остановил его Фредди, прислушиваясь. И наконец кивнул. — Да, похоже.
Они спешились и привязали лошадей к обломку коновязи.
— Если кто здесь и прятался, Фредди…
— Да, думаю, уже улепетнул.
Фредди повесил автомат на плечо, огляделся.
— С чего начнём, Джонни?
— Надо всё осмотреть.
— Всё не успеем. Скоро стемнеет, а я не хочу шарить впотьмах.
— Резонно. Тогда Большой Дом.
— Ну, — Фредди усмехнулся, — с чего-то же надо начинать.
Визг битого стекла под сапогами. Обломки мебели. И тошнотворный трупный запах. И не жара, а воняет так, что дышать трудно.
— Похоже, кто-то так и лежит здесь.
— Да, пахнет здорово.
— Такого разгрома я ещё не видел.
— Мы просто нигде не смотрели так внимательно.
Фредди остановился, принюхиваясь.
— Джонни, здесь надо разбираться. И закапывать. Ты резиновые перчатки взял?
— Во вьюке.
— Тогда назад. С этого завтра и начнём.
Он кивнул и, пересиливая тошноту, сказал:
— Посмотрим сенной. Вдруг что сохранилось.
— Правильно, Джонни. Ты молодец, лендлорд, — Фредди ловко развернул его за плечи к выходу. — Пошли. Если чего есть, подкормим лошадей. А то уже темнеет.
Им повезло. В сенном сарае было два целых брикета. Третий оказался замоченным. Но они растеребили его, выбрав сухого и неподгнившего из середины.
— У костра заночуем, — решил Фредди. — А завтра почистим Большой Дом. И вообще…
Они расседлали лошадей, задали им сена, из вьюков и сёдел соорудили укрытие и развели костёр, благо, обломков хватало. Поужинали хлебом и какой-то непонятной спиртной самоделкой. И легли. Спали опять по очереди. Да, только где-то в марте их отпустил страх перед ночным нападением. А с утра, с рассвета началось. И месяц не кончалось. Да и сейчас… Но не сравнить с тогдашним…
…Джонатан открыл глаза и сел прямо.
— Камень проехали?
— Только что, — Фредди ловко выплюнул в окно окурок и, придерживая руль одной рукой, достал сигарету и закурил. — Выспался?
— Вспоминал, как начинали.
Фредди негромко рассмеялся.
— Лихое было время. Месяц с автоматом не расставался. Помнишь ту троицу?
— Ещё бы, — улыбнулся Джонатан…
…Это был их третий день в имении. Они уже обшарили все уцелевшие постройки. Закопали найденные в Большом Доме обезображенные трупы. Кто бы ни были те бедолаги, но смерть им досталась не самая лёгкая и не очень быстрая. И взялись за самые неотложные и посильные починки. Как раз возились с крышей на сенном сарае, настилая снятые с Большого Дома листы кровельного железа и закрепляя их изнутри, когда Фредди заметил троих тёмнолицых оборванцев, опасливо бредущих по подъездной аллее. Первым же выстрелом Фредди сбил шляпу с заднего. А когда те замерли, вогнал пулю в снег у самых ног переднего. Третью посылал уже вдогонку поверх голов резво улепётывавших пришельцев.
— Надоело копать и закапывать, — кратко объяснил Фредди свой приступ человеколюбия. — А остальным они объяснят.
И действительно, их потом долго никто не беспокоил. Да, следующим в имении пришёл Сэмми. Уже в самом начале марта…
…Джонатан улыбнулся.
— Как это ты тогда Сэмми не подстрелил?
— Интуиция, — ухмыльнулся Фредди. — Да и март уже был. И страх схлынул, и мы подготовились. Ладно, Джонни, вечер воспоминаний пока закрываем.
— Да, — Джонатан потёр лицо ладонями. — Уже вот-вот.
— А, смотри, Джонни, не спят ещё, — за деревьями мелькнул огонёк. — Чего это они засиделись?
— Не иначе как Эндрю о своих подвигах рассказывает.