Медленно, будто из глины вытаскивая ноги, Эркин подошёл к Андрею и пересиливая, выдавливая из себя слова, сказал:
— А я спальник. Из Паласа.
Андрей вздрогнул и медленно обернулся.
— Так что? — Эркин смотрел ему в глаза. — Резать друг друга будем?
Его признание так поразило Андрея, что он впервые на памяти Эркина растерялся.
— Ты… чёрт… вас же всех… как ты выжил?
— Я ж говорю, — Эркин смог усмехнуться непослушными захолодевшими губами. — Самое трудное — выжить. Ну?
Они неуклюже обнялись и так с минуту стояли. И разом отступили на шаг, не убирая рук.
— Ну, чертяка краснокожая, — восхищённо сказал Андрей, — ну ошарашил.
— Ты меня тоже, — эта усмешка вышла уже легче.
— И ты… давно раб?
— С рождения, — привычно ответил Эркин. — Я питомничный. Разве по номеру не видишь?
Андрей скосил глаза.
— А у тебя на правой, и чёрный.
— Велика разница! — Эркин изобразил пренебрежение, вышло это почти естественно, да и в самом деле, раз номер на руке, то расы уже нет.
— Тоже верно, — охотно согласился Андрей.
И вдруг то напряжение, которое ещё держало их, вырвалось в неудержимом хохоте. Они стояли, положив руки друг другу на плечи, и хохотали до слез, до боли в горле, уже не заботясь ни о чём, и эхо их хохота металось по больничному коридору.
И потом, собирая в кучу у двери оставшиеся обрезки и обрубки и складывая инструменты, они то и дело сталкивались взглядами и начинали смеяться. А потом прибежали Даша и Маша с вёдрами, тряпками и мётлами.
— Мы всё равно убираемся…
— Сейчас и вам вымоем…
— Чтобы у вас всё тип-топ…
Андрей решительно отобрал у них всё нужное.
— У вас и без нашего мороки хватает. Покажите только куда мусор свалить.
Девчонки фыркнули, но покорились.
Они домывали пол, балагуря и зубоскаля с девчонками, когда Даша и Маша оборвали очередную шутку на полуслове и исчезли. И прозвучавшие по коридору к их двери уверенные шаги не застали их врасплох.
Кряжистый седой мужчина в белом халате, как бы не замечая их, прошёлся между стеллажами, попробовал два стояка, стол у стены и подошёл к ним. Они как раз подобрали последнюю воду у порога, бросили тряпки в воду и выпрямились.
— Работа выполнена, — он смотрел на них снизу вверх, но с явным превосходством. — За уборку я вам не плачу, уборка в условия не входила. Но, — его глаза еле заметно потеплели, — я прибавлю за качество и срочность.
Он вытащил бумажник и, не спеша, отсчитал им по пять радужных кредиток. Десятки?! Так много они ещё не зарабатывали. А он дождался, пока они уберут деньги, и, уже улыбаясь, достал две яркие блестящие пачки дорогих сигарет.
— И это от меня лично.
— Спасибо, сэр, — Андрей взял пачку, небрежно распечатал её, выщелкнул сигарету и обернулся к Эркину, прятавшему сигареты в карман. — Пошли?
— Спасибо, сэр. Конечно, пошли.
Эркин застегнул клапан на нагрудном кармане, Андрей подобрал свой ящик.
— До свидания, парни.
Ну что ж, как с ними, так и они. И они вежливо попрощались с таким щедрым работодателем.
Уже на улице Андрей, с наслаждением затягиваясь ароматным дымом, спросил.
— Менять будешь? Ну, сигареты.
— Девчонкам отдам, — ответил Эркин. — Мы ж их обед сожрали. Пусть поменяют себе, — и резко остановился. — А ч-чёрт, мы ж не спросили, где живут. Ищи их теперь!
— Так, — Андрей сунул ему свой ящик. — Держи, я мигом.
Через минуту он вернулся, держа за локти обеих девчонок.
— Давай.
Эркин вытащил пачку.
— Вот, держите, наменяете себе.
— Ой, но тебе же…