Помолчали.
— Скажите, только откровенно: всё ли в вашем госпитале благополучно с бытовой точки зрения? — спросил Сталин.
Ирина кивнула Ларисе:
— Докладывай, Лариса Авдеевна, ты у нас главная по тылу.
Лариса благодарно улыбнулась и заговорила:
— Начнём с того, что бытовые трудности нередко возникают от нежелания руководителей обеспечить нормальные условия своим подчинённым. Знаете, есть два вида такой беды: одни машут рукой и говорят: «А вот мы в молодости и не такие трудности переносили» или «Деды-прадеды так жили и ничего». Другие тоже машут рукой, но уже барственно: «Этот народ так всегда жил и лучшего недостоин».
— И часто попадаются такие... вторые? — нехорошим голосом спросил Берия.
— Весьма часто. И добро бы это были потомки бояр и князей, так нет — выходцы из деревень и местечек. Те, что из местечек, чаще заражены подобными настроениями. — таким же нехорошим голосом ответила Лариса — Однако, продолжу. Коли у нас появилась возможность просить всё что нужно, то я, взяв на себя функцию зампотылу, и требовала все, что действительно нужно. У всех наших врачей и среднего медперсонала отдельные комнаты, попарно объединённые кухнями, туалетами и душевыми. Младший персонал живёт в двухместных комнатах. Провести канализацию, воду и свет не так уж трудно. Бойцы батальона Осназ и подразделений обеспечения живет в казармах, разделённых на десятиместные кубрики. Средние и младшие командиры живут в двухместных комнатах. Старший комсостав в отдельных. Построена баня, устроена спортивная площадка на триста человек и клуб на тысячу человек. Так сказать, на вырост. Если госпиталь останется на этом же месте, а такой вариант очень привлекателен с любой точки зрения, то стоит построить коттеджный посёлок по немецкому образцу, для всех сотрудников госпиталя.
Лариса немного помолчала, собираясь с мыслями и продолжила:
— Огромной проблемой в нашей стране является вещевое снабжение учреждений и особенно подразделений, отвечающих за быт. Сразу скажу, что значительная часть трудностей носит надуманный характер и проистекает из нежелания руководителей, особенно среднего и высокого ранга решать реальные проблемы нижестоящих. В самом деле — зачем? Человек и так имеет всё что нужно и даже значительно больше чем нужно. Он уже мечтает о предметах роскоши для себя, и таких примеров — масса.
— Да, есть такие явления.
— Гораздо хуже то, что часть наших руководителей почувствовала себя новыми дворянами и требуют к себе особого отношения просто в силу их должности. Им безразличны страдания и смерть простых людей, зато их собственные пожелания и даже капризы должны выполняться немедленно, бегом.
— Можете привести пример?
— Легко. Тем более, что я обещала этому человеку, что он не останется безнаказанным. Не так давно к нам в госпиталь приезжал генерал армии Жуков, привёз своего приятеля, полковника. У полковника, видите ли, шрам на лице с повреждением верхнего века левого глаза, ему немного некомфортно.
— И что?
— Я ответила, что у нас лечатся герои, а не шлифуются личики переносчиков бумаг.
— И что?
— Жуков схватился за пистолет, я позвала охрану. Товарища генерала армии со всей вежливостью посадили в его роскошный... а вот не знаю, что там было такое длинное и лакированное: Мерседес, Хорьх или Майбах, но невероятно прекрасное и с белым кожаным салоном. Кстати сказать, охраны у генерала армии было всего один грузовик с десятком автоматчиков и один лёгкий броневик. Это при том, что за генералами идёт охота.
— Возмутительно! — сказал Сталин — Невыносимое барство! И глупая бравада к тому же.
— Да, товарищ Сталин. — согласно кивнул Будённый — Со своей стороны скажу: Жуков чрезвычайно талантлив как полководец, а вот человек он — гавно. Думаю, надо его вызвать и устроить хорошую порку, чтобы не забывал о своих мужицких корнях. Но он не один такой новоявленный барин, много их развелось. Нужно провести ревизию по всем штабам от дивизии и выше, да полечить их обитателей от барственных замашек. Особенно пройтись по политуправлениям, ну да ты знаешь моё к ним отношение.
— Ладно, в такой важный для вас день не будем о неприятном. Извините, Ирина Михайловна и Лариса Авдеевна. — сказал Сталин — Я хотел спросить о ваших планах на послевоенное время, но вижу, что у вас всё распланировано на десятки лет. Это хорошо. Это правильно. Но я хочу вас спросить: новое направление медицины, которое вы возглавляете сейчас… Что оно даст нашей стране в большой перспективе? Я имею в виду такую вещь: да, вы размножаете приборы и, через какое-то время, они поступят в более широкий оборот. Но как изменится сама медицина как отрасль практическая и научная?
Женщины помолчали обдумывая. Проблему, озвученную Сталиным, они не раз обсуждали раньше, но сейчас требовался аргументированный, чеканный ответ.
— Я полагаю, товарищи, — заговорила Ирина — что Вы, товарищ Сталин, правильно оценили наши послевоенные планы. Мы действительно собираемся работать в своей области, благо у нас пока всё складывается удачно. Но что даст новое направление медицины в большой перспективе? Думаю, что даст очень многое. Во-первых, мы узнали, что будущее за биологией в самом широком смысле этого понятия, за биохимией и биомеханикой как инструментами, изменяющими наш мир. Уже то, что при лечении ранений или заболеваний нужно точечно воздействовать на те или иные органы или системы человека мы знали и раньше, а теперь мы узнали на какие органы с системы воздействовать и как. Это само по себе огромный скачок в развитии медицины. Посмотрим с другой стороны: уже тот факт, что приборы существуют, даст стимул к изобретению новых биомеханических устройств, или по крайней мере работ в этом направлении. Кстати, Антон Петрович нам говорил, что, по его мнению, вирусы представляют собой одичавшие биомеханические устройства, способные к самовоспроизводству. Вот такое наследие давно исчезнувшей высокоразвитой цивилизации. Я считаю, что нужно проводить фундаментальные исследования в этом направлении. В целом какие-то значительные, видимые изменения в медицине как в науке, так и в области практической деятельности проявятся не ранее чем через тридцать-сорок лет. Но нам нужно быть готовыми к этим изменениям, активно совершенствоваться.
— Если говорить о готовности к изменениям, то вот вам вопрос: чему учить нынешних школьников, завтрашних студентов?
— Сложный вопрос. Если в целом, то тому же, чему и раньше. Нужна фундаментальная база: математика, физика, химия, биология, география астрономия. Эти дисциплины актуальны и в далёком будущем. Я слышала, что в школьный курс собираются ввести философию с логикой, и считаю это прекрасной идеей. Вот только я не представляю откуда взять такое количество подготовленных философов, для преподавания в школе...
— Ну что же, будем думать и над этим. У вас ещё остались вопросы?
— Имеется один. — смущенно сказала Лариса — Только он не по теме. Мы всё гадаем, кто нас попытался похитить? Если не секрет, конечно.
— Секрет и очень строгий секрет. — ответил им Берия — похитить попытались наши доморощенные уголовники, но по заказу иностранной разведки. Очень они интересуются новейшими приборами и методиками, с которыми вы работаете. Вам интересно, какая разведка?
— Ну что Вы! — улыбнулась Лариса — Это попалась одна, а интересуются все остальные.
— Прекрасно, что вы это понимаете. Я лишь попрошу вас в разговорах не упоминать об этом случае.
На том и расстались.
— Прекрасные девочки. — сказал вождь своим соратникам, когда Ирина и Лариса отправились к себе в гостиницу — Умные, образованные, с твёрдой жизненной позицией. Хорошая у нас молодёжь, очень хорошая. Лаврентий, как думаешь, Ирина справится со своим, словно из ниоткуда взявшимся направлением?
— Справится, я в неё верю. Хотя помогать надо. Очень надо. Знаете, сколько у меня на неё доносов?