Большое трёхэтажное кирпичное здание с обширным остеклением. Внутри — широкие коридоры, просторные комнаты, отдельные стерильные боксы. Внизу, сразу за вахтой, в отдельной комнате все переоделись в белые ситцевые комбинезоны, на ноги — белые резиновые тапочки. На входе в рабочую зону лицо обдул ветерок, и Анна Сергеевна пояснила:
— В помещения подаётся воздух, стерилизованный ультрафиолетом. Это очень важно для микробиологической лаборатории.
По коридорам сновали люди, важно прошествовала дама в белом, за которой две девушки катили стойку с посудой. Пробирки весело звякали, девчонки шептались и хихикали.
— Большое здание лаборатории нужно как для непосредственных нужд завода, так и для научных исследований. Я должна упомянуть, что биокультура, из которой выращивают каждый из видов злаков, состоит из семи специализированных культур , отвечающих за то или иное свойство конечного продукта. Каждую культуру здесь разводят отдельно, добиваясь эталонного качества, затем делают смесь в определённых пропорциях и передают эту смесь в производство. В боксы мы входить не будем, всё что нужно, можно увидеть через двери.
Действительно: сквозь стеклянные двери были видны люди в таких же белых костюмах и беретах, работающие на своих местах.
— А теперь пройдём в отдел, который занимается перспективными разработками. — пригласила Анна Сергеевна.
По самой лаборатории она не повела — неспециалистам там делать нечего — но через окно показала и даже кое-что рассказала о происходящем. Главное она предъявила в отдельной комнате, вынув из застекленного шкафа стеклянные банки с притёртыми крышками и флаконы с какими-то жидкостями.
— Ознакомьтесь с промежуточным итогом наших исследований. — предложила Анна Сергеевна.
Юрий взял одну из банок, внимательно посмотрел сквозь стекло. Открыл банку, посмотрел внимательнее, понюхал.
— Пшено? — спросил он.
— Пшено. — подтвердила Анна Сергеевна — Многие лаборатории взялись за создание новых круп. К примеру, наши соседи взялись за создание гречи, другие работают над горохом, фасолью, чечевицей, нутом... Такую работу мы, в нашем ведомстве, называем сверхцелью. — она снисходительно посмотрела на Юрия и посоветовала — А вы оцените запах нашего продукта, Юрий Виссарионович.
Юрий внимательно понюхал, задумался.
— А можно попробовать на вкус?
— Пожалуйста.
Взяв несколько горошек пшена в руку, Юрий передал банку Никифорову, и сунул пшено в рот. Рядом захрустел лейтенант.
— Ну как?
— Крупа как крупа. — сказал Юрий — Правда, чего-то в ней не хватает или лишнее, не пойму.
— Уже неплохо. А что вы скажете? — обратилась Анна Сергеевна к лейтенанту.
— Очень хорошо, но я не стал бы рекомендовать такое пшено для питания людей. Во вкусе чувствуются явные тона кукурузы и ячменя, и запах не вполне естественный, с примесями других злаков. Впрочем, не столь явные как во вкусе.
Анна Сергеевна с уважением посмотрела на лейтенанта госбезопасности:
— Молодой человек, вы явно заняты не своим делом. Ваше место здесь, в заводской лаборатории или Института Питания Наркомпрода[1],
Никифоров слегка, почти незаметно смутился и ответил:
— Возможно, после войны я этим и займусь. Пока я занимаюсь биологией, правда, не в ВУЗе, а с учителем, может вы слышали о товарище Дикобразова...
— Вы знаете товарища Дикобразова? — как огонь вспыхнула Анна Сергеевны.
— Знаем. А вам он откуда известен? — напрягся Никифоров.
— Не волнуйтесь. Я прошла курсы повышения квалификации, а потом курсы переподготовки микробиологов по конкретно нашему производству. Нам демонстрировали фильмы, где товарищ Дикобразов ведёт лекции. У меня накопилось множество вопросов, и кажется, несколько не очень глупых мыслей.
— Если хотите, мы можем передать Антону Петровичу ваши записи, и если они окажутся интересны, он ответит вам. — посоветовал Юрий.
Анна Сергеевна вспыхнула сдержанным восторгом, но, сделав усилие над собой, спокойно сказала:
— Об этом мы поговорим в моём кабинете, а пока я вам покажу другие образцы. — и подала следующую чашку.
— Рис! — обрадовался Юрий — Длиннозерный. Вы сразу взялись за дорогой сорт?
— Да, за образец мы взяли Басмати.
Юрий и лейтенант понюхали зерна, похрустели.
— Ну что скажешь?
— Скажу, что до готовности рису дальше, чем пшену. Но явно: основу вкуса и запаха уже составляет рис.
— Да, по нашим планам и расчётам, года за три-четыре мы создадим этот продукт. А теперь посмотрите что во флаконах.
— Масло! — удивился Юрий, и понюхал содержимое флакона.
— Как вам?
— Запах слишком резкий, если по мне.
— А вы, товарищ лейтенант что думаете?
— Думаю, что запах действительно неестественно резкий. Может масло следует дезодорировать?
— Рано. — махнула рукой Анна Сергеевна — Выход пока совсем невелик.
— Откуда вы вообще берёте масло? — удивился Юрий.
— Ну не скромничайте, Юрий Виссарионович. Верно, вы и сами уже подумали откуда. Из жидкости, отжатой при центрифугировании продукта. Потом мы эту жидкость сепарируем, чтобы отделить вредные примеси, и попутно получаем масло: оно естественная составная часть многих зерновых культур.
— Действительно, всё просто. Надеюсь, вы начали работы по повышению содержания масла?
— Конечно. Такая задача поставлена перед всеми заводами и специальными лабораториями нашего ведомства.
— И сколько же масла вы получаете сейчас?
— Немного. Около ста-ста двадцати литров в сутки. Масло мы передаём лакокрасочному заводу, пока оно идёт на олифу.
Уже в машине Никифоров спросил:
— Юрий Виссарионович, вам поручено научно-исследовательское направление, о производстве даже думать рано. Зачем вы поехали по заводам?
— Тут ведь такое дело: я академических лабораториях я бывал, а в заводских нет. Ты сам видел: люди выдвигают интересные идеи, глядят в будущее, работают на перспективу. Я заранее ищу пути стимулирования творческой активности своих сотрудников. Кстати сказать, Антону Петровичу надо создать секретариат, который будет разбираться с предложениями энтузиастов вроде нашей Анны Ивановны. Ну об этом я ему непременно скажу.
[1] Наркомпрод — Народный комиссариат продовольствия. Орган государственной власти, существовавший с 1922 по 1925. В 1934 году большинство его функций стал выполнять Народный комиссариат пищевой промышленности СССР. Но старое название использовалось ещё долго.
Глава 31
Поездка на мясоконсервный завод тоже принесла сюрпризы, вернее, доставила повод удивиться.
Подготовка сырья ничем не отличалась от таковой на хлебокрупяном заводе, зато дальше начинались различия: на дно термостата укладывалась целлулоидная плёнка, на которой был нанесён какой-то узор.
— Что это за наскальная живопись? — полюбопытствовал Юрий.
— Это рисунок мраморной говядины. — сообщил сопровождающий, начальник производства, отрекомендовавшийся Андреем Андреевичем Егоровым.
— Андрей Андреевич, расскажите подробнее. — попросил Юрий.
— Хм… Да, вы же не в курсе. Натуральное мясо редко бывает монолитным по составу. Чисто мышечное строение имеет разве что вырезка. А все остальные виды мяса имеют прослойки жира, плёнок и прочих включений. Мраморное мясо имеет включения, образующие своеобразный рисунок из мышц и жировой ткани, весьма характерного вида. Ко всему прочему, прослойки жира придают особую сочность и вкус мясу. На нашем заводе придумали, и я вам представлю автора идеи, как создавать рисунок, неотличимый от натурального мяса. Суть метода в том, что не плёнке специальными маркерами наносится рисунок, на который садятся микроорганизмы ответственные за создание мышечных волокон, соединительной ткани, жировой прослойки и прочего.
— Очень хорошая идея. — согласился Юрий — А вот я люблю мясо на косточках, и многие любят.
— Да, об этом мы задумались сразу, и когда Ириней Савватеевич Воронцов предложил способ графической дифференциации слоев, следующим шагом стало создание методики получения мяса на косточках. Правда, у нас получается мясо скорее на хрящиках.