Глубокая дрожь пронзила меня, когда я услышала голос Чейза так чертовски ясно в своем сознании. Очевидно, я не был настолько закрыта от этих воспоминаний, как я думала.
После долгой паузы Касс откашлялся и наклонился вперед, опираясь на предплечья.
— Значит, ты убила их всех. — Это не было вопросом, потому что к тому времени он уже достаточно связался с Жнецами, чтобы увидеть последствия своими глазами.
Отказываясь чувствовать вину за то, что я сделала, я подняла подбородок и встретилась с ним взглядом.
— Да. При некоторой помощи. Я лично воткнула нож в спину отца во время ежемесячного собрания «Лесных волков», а затем перерезала ему горло. Однако Чейза там не было. Каким-то образом он узнал, что я планировала, и никого из Локкартов не было на собрании, как предполагалось.
Рука Лукаса все еще сжимала мою, но я не могла заставить себя смотреть на него, пока говорила. Я не могла справиться со страхом в его глазах, когда он услышал о поворотном моменте моего становления Аидом. Гораздо проще было говорить напрямую с Кассом, который смотрел на меня с совершенно непроницаемым выражением лица. Что он на самом деле думал о моих действиях... было загадкой. Меня это пока устраивало.
— Итак, я оставила свою поддержку, чтобы устроить бойню в «Лесных волках», а затем мы с Зедом отправились на охоту. Мы догнали Чейза в поместье Локхартов. Он собирал свое дерьмо, чистил семейный сейф, и его ждал вертолет на лужайке, готовый унести его в безопасное место. Он даже не брал с собой остальных членов семьи, а просто заботился о себе. Как обычно. — Горечь разлилась по моим венам, как кислота, и я встряхнула головой, чтобы очистить разум от ярких, пропитанных кровью воспоминаний.
Однако это было бесполезно. Снова и снова я видела, как стреляю в лицо отцу Чейза после того, как выбила дверь ногой. Я видела дугу крови, брызнувшую на белые мраморные плитки, когда я выдергивала свой кинжал из горла Элеоноры Локхарт после того, как она попыталась напасть на меня сзади. Я слышала крики ужаса и мольбы о пощаде, которые не трогали меня. Я чувствовала запах сырой, горячей плоти и кислый привкус потрошения.
— Короче говоря, — заменил меня Зед, крепко прижимая ногу к моей и пристально глядя мне в лицо, — Чейз отчаянно сопротивлялся, но в итоге мы победили. Дар пустил пулю ему прямо в лицо, а потом вытащила меня из дома, зовя на помощь.
— Что с тобой случилось? — спросил Лукас тихим хриплым голосом. Эта история определенно выбила его из колеи.
Зед откинулся на спинку стула и задрал рубашку, чтобы показать подтянутую грудь. Осторожно, один за другим, он провел кончиком пальца по тринадцати отдельным шрамам, каждый длиной в дюйм, и все они были скрыты его татуировками.
— Этот ублюдок зарезал меня до полусмерти, — сказал он Лукасу, прежде чем снова натянуть рубашку. Его глаза вернулись к моим, и у меня больше не было голоса, чтобы сказать все то, что я всегда хотела сказать о той ночи.
На какое-то напряженное мгновение за столом воцарилась тишина, затем Касс отодвинул стул от стола и неторопливо прошел на кухню. Через мгновение он вернулся с бутылкой виски и четырьмя стаканами. Безмолвно он плеснул в каждый из них, а затем раздал их нам.
— Я так понимаю, что поместье Локхартов взорвалось той ночью, — пророкотал здоровяк, все еще совершенно бесстрастно. — Утечка газа.
Я резко кивнула, одним глотком проглотив половину стакана.
— Газопровод был поврежден во время нашей драки, — уточнил Зед. — Мы понятия не имели.
Еще один глоток виски, и я начала лучше контролировать свои бурлящие эмоции.
— А теперь Чейз, по-видимому, вернулся, — сказала я им глухим голосом. — Мы с Зедом не поверили, поэтому на прошлой неделе выкопали его могилу.
Лукас подавился напитком.
Брови Касса удивленно приподнялись.
— И? — Я пожал плечами.
— И она была пустая. — Он взъерошил рукой свои волосы с полуирокезом.
— Это не значит, что он жив.
— Это также не значит, что он мертв, — возразила я, потянувшись за бутылкой виски. — Доказательства продолжают накапливаться. Личные записки, взрыв «Седьмого круга» из-за утечки газа, похищение Лукаса… Это не может быть кто-то другой. — Касс поморщился.
— Так кажется, но, может быть, это сделано намеренно.