Социализм, с его экономической стороны, есть путь к такому преобразованию. Это, главным образом, попытка использовать те великие материальные завоевания, которые являются плодом последних сорока или пятидесяти лет. Социализм не столько имеет в виду требование уважения к рабочему и утверждение его личности, сколько справедливое распределение продуктов.
Теперь совершенно ясно, что Анархия, имея дело почти исключительно с отношениями людей в их мыслях и чувствах, а не с определенной организацией производства и распределения, должна побудить Анархиста дополнить свой Анархизм некоторыми экономическими взглядами, которые дали бы ему и другим возможность облечь в практическую форму эту перспективу независимой человеческой жизни. Выбор этих взглядов явится для него экзаменом, дающим меру его индивидуальности. Для него недостаточно, что ему будет обеспечен комфорт, хорошо налаженный и приятный порядок жизни. Свобода для душевного влечения к переменам — вот первое требование.
У каждого Анархиста есть то общее с каждым другим Анархистом, что экономическая система должна быть подчинена этой цели. Ни одна система не удовлетворяет его в силу только ее красоты или налаженности ее работы. Ревниво относясь ко всякому посягательству со стороны этой машины, он со свирепой подозрительностью смотрит на арифметику, учитывающую людей как единицы рабочей силы, на общество, развивающееся без сучка — задоринки, с точностью, чарующей того, у кого любовь к порядку на первом месте, но которая Анархиста заставляет улыбаться: — „ведь, от этого пахнет машинным маслом!“.
Таким образом, среди Анархистов существует несколько экономических школ: есть Анар. Индивидуалисты, Анар. Мутуалисты, Анар. Социалисты, Анар. Коммунисты. Прежде эти школы резко критиковали друг друга и отказывались признавать одна другую Анархической. Более узкие с обеих сторон до сих пор еще это делают. Правда, они не считают это узостью, а лишь крепкой приверженностью к правде, не допускающей терпимости по отношению к заблуждению. Таково же было поведение ханжей во все времена, и Анархизм не более свободен от таких ханжей, чем любая иная новая доктрина. Каждый из этих фанатических сторонников коллективизма или индивидуализма думает, что никакой Анархизм невозможен без такой определенной экономической системы в качестве гарантии, и, конечно, находит для этого полное оправдание в своей собственной точке зрения. Вместе с распространением того, что товарищ Браун называет „Новым Духом“, эта старая узость взглядов уступает место более широкой, терпимой и гораздо более обоснованной мысли, что все эти экономические воззрения могут быть испытаны на опыте, и что ни в одном из них нет ничего не-Анархического, поскольку элемент принуждения не входит в них и не заставляет нежелающих оставаться в данной группе, с экономическим устройством которой они не согласны. (Когда я говорю: „не согласны“, я не хочу сказать, что они просто питают отвращение к данной системе, или что они легко могут примириться па другом каком-либо подходящем устройстве, как, например, два человека, живущих и одном доме и любящих разные стили декорации, сходятся в выборе цвета оконных занавесок не потому, что он им нравится, а для того, чтобы пребывать в дружеском согласии. Я имею в виду серьезные разногласия, угрожающие, по их мнению, их свободам. Я делаю это разъяснение на примере безделиц, ибо возражения против учения о том, что люди могут жить в свободном обществе, почти всегда вырождаются в банальности, — например: „что вы сделаете, если две женщины захотят одну и ту же шляпу“, и т. п. Мы не проповедуем уничтожения здравого смысла, и всякий разумный человек должен быть готов на уступки по временам, лишь бы он не был к этому принуждаем во что бы то ни стало).
Поэтому я говорю, что каждая группа лиц, свободно действующих в рядах общества, могут избрать любую из предлагаемых систем и быть в такой же степени подлинными Анархистами, как и те, кто выбирает другую систему. Приняв эту точку зрения, мы освобождаемся от тех оскорбительных отлучений и предания анафеме, которые, собственно, должны применяться только Римской Церковью и которые не приводят ни к какому результату, а лишь навлекают на нас заслуженное пренебрежение со стороны посторонних.
Далее, приняв этот вывод с чисто теоретической точки зрения, человек оказывается, как мне кажется, в состоянии усмотреть некоторые материальные факторы в проблеме, которые объясняют это различие предлагаемых систем и которые даже требуют таких различий, пока производство находится в своем нынешнем состоянии.