Настя не на шутку раздухарилась. Застарелая обида вдруг полоснула по сердцу ножом.
- Ты тогда выбрал свободу, свободу от меня. Тебе моя любовь оказалась не нужна.
Она подняла ладонь в останавливающем движении, предупреждая его желание сказать что-либо в ответ. Не давая ему попытки оправдаться, продолжила:
- Знаю, знаю, что скажешь. Что я была еще слишком мала, чтобы всерьез прислушиваться к моим словам и вообще принимать мое чувство всерьез. Однако такой же возраст не мешал тебе спать с моими одноклассницами. А чего уж там вспоминать. Было и было, а потом сплыло. Не хочу больше ни о чем говорить. Раньше хотела, все ждала, что приедешь, найдешь меня и, может быть, выслушаешь. А потом перестала.
Она развернулась и пошла в сторону огней городка, не оборачиваясь, подняла руку и помахала, прощаясь.
Антон остался стоять на месте. Каждое слово девушки жгло лицо, словно пощечина. И была в ее словах правда. Он часто задавался вопросом, почему собственно так и не сподобился поехать к ней. Можно как угодно объяснять сей факт кому хочешь, можно врать, изворачиваться, придумывать, но от себя правду не утаишь. Сначала он ждал, что Настя вернется. Все-таки большой город, а она еще практически малышка. Покуролесит от обиды и вернется. А потом вольная и свободная жизнь, не заполненная никакими обязательствами, захватила и поглотила его. Женщины менялись как перчатки. Их лица сливались в одну маску, и только лицо Насти стояло особняком. Но он старался не обращать внимания, заполняя все свободное время, чем только мог. Потом взялся за бизнес и решил, что вот все наладит, поставит дело на ноги и съездит за Анастасией, привезет и кинет к ее ногам все, чего он сумел добиться. Но и тут ничего не получилось. Маруся, тогда еще продолжавшая быть их с матерью соседкой, сообщила, что Настюха вышла замуж. И свет померк, мечта помахала ручкой, злорадно ухмыльнулась и свалила от него. Он тогда уехал к своему другу в соседний район и пил там неделю. А приехав обратно, занялся постройкой собственного дома. Мать переезжать отказалась наотрез.
- И чего я там забыла, буду, как куркулиха, жить в гордом одиночестве. Ни сбегать к соседям, ни поболтать на лавочке возле дома. Вот женишься, обзаведешься детьми, вот тогда я перееду к вам, чтобы помочь. А покедова живи там один. Буду навещать тебя.
Антон вернулся к машине, разделся до трусов и пошел к морю. Плавал он долго, до изнеможения. Выбрался на берег и рухнул во все еще теплый песок.
Чтобы не пропустить продолжения, подписывайтесь на автора.
Глава 3
Павел сидел в комнате отдыха группы. Они вернулись с гастролей, выгрузили инструмент и ребята покатили домой, а он остался. Его дома никто не ждал, и этот факт показался вдруг ему неприятным. Он еще не определился, как воспринимать уход жены, как удар по самолюбию, потерю личного комфорта или же крах семейной жизни. Уставившись в никуда, прихлебывал минералку из бутылки. Ни о чем не думалось, хотя было о чем подумать. Дозвониться до Насти так и не смог. Мобильный телефон свой она, понятное дело, выключила, а по-домашнему невозможно было застать ее дома. По крайней мере, теща все время отвечала, что Настеньки дома нет. То ушла прогуляться, то искупаться, то навестить подружек. Не хотелось думать, что общения с ним избегают, но, вероятнее всего, так и есть.
Он откинулся на спинку дивана, устало вздохнул, прикрыл глаза и провалился в темноту. Очнулся от нарастающего возбуждения. Галина, стоящая перед ним на коленях, расстегнув пуговицы на штанах, шаловливо шарила руками уже в трусах. Только ей и еще парочке-тройке девчонок-фанаток был открыт свободный доступ к ним в клуб. Ну да, ублажали они парней периодически. Ребята сами их отобрали из числа страждущих. А он в отборе участия не принимал, только сделал "заказ", чтобы девушка напоминала Настю. А что такого, сами предлагаются. Можно сказать, практически на шею вешаются и в трусы лезут. Он глухо застонал, от охватившего его вожделения. Не став дожидаться, пока она начнет ласкать ртом его затвердевший член, Павел поднялся, поставил ее раком на диван, натянул презерватив и ворвался в тело девушки, уже готовое к его приему. После нескольких сильных движений взорвался оргазмом. А потом наступило опустошение. На душе стало гадко. Он взял полотенце кинул его Галке, показал рукой на дверь ванной комнаты.