Семен завел его за угол, к мусорным бакам, и развернул лицом к себе:
— Тебя как зовут?
— Иван.
— А меня Семен. Так вот, Ваня, подруга твоя пыталась вены вскрыть — не догадываешься о причинах?
Парень опустил голову:
— Я же не думал, что так… ну что она вот так…
— Расставаться, Ваня, надо красиво и так, чтобы девушка на тебя зла не держала, понимаешь? И уж тем более, чтобы она вены себе не распарывала.
— Но я не хотел… не думал…
— Да понятно, что не думал, — вздохнул Семен, скрещивая руки на груди. — Если бы думал, не притащился бы сюда с новой пассией. Специально, поди, привел, знал, что твоя бывшая тут будет?
Иван виновато опустил голову.
— А говоришь — не хотел. Хотел ты — хотел, чтобы Светке еще больнее было. Дурак ты, Ваня. И повезло тебе, что подружка у нее оказалась шустрая и что я сегодня в бар заехал. Иначе жить бы тебе, Ваня, с тяжелым камнем на душе всю жизнь. Хотя… — он смерил съежившегося от его слов парня с головы до ног тяжелым взглядом и продолжил: — Хотя, Ваня, такие, как ты, ни о чем не жалеют, скорее всего. Ладно, топай отсюда.
— Как? — растерянно переспросил тот, и Семен вздохнул снова:
— Быстро. Очень руки у меня чешутся по шее тебе дать, могу не сдержаться. Так что давай топай. И подумай хорошо о том, что я сказал.
Парень развернулся и, вобрав голову в плечи, побрел в сторону автобусной остановки.
Семен постоял еще пару минут и вернулся в бар, надеясь найти подружку неудачливой самоубийцы, но девушки там уже не было.
Инна
Она долго не могла набраться сил, чтобы выехать с парковки, так и сидела за рулем, опустив голову и упираясь лбом в оплетку. Произошедшее сегодня словно высосало из нее все силы, и теперь Инна даже руку поднять не могла.
«Как это случилось? Ну как я позволила себе настолько погрузиться в личные дела, чтобы так проколоться на элементарном сборе анамнеза? Такие вещи перестают делать курсе на втором примерно, а я… Столько лет практики — и допустить студенческую ошибку…»
Слово «студенческую», мелькнувшее в голове, сразу вызвало другую ассоциацию — с дочерью, которая за весь день ни разу не сняла трубку и так и не перезвонила.
Инна встрепенулась, выпрямилась и вынула из сумки телефон. Ну так и есть — ни единого звонка.
«Если сейчас заеду в клинику, а ее там нет, найду и убью», — вяло подумала она, все-таки выезжая с парковки.
Инна понимала, что такой тотальный контроль, которому она сейчас подвергала дочь, ни к чему хорошему в конечном итоге не приведет, но остановиться тоже не могла. Алина все больше отдалялась от нее, скрывала что-то, недоговаривала, и это настораживало и очень пугало Инну.
Драгун сегодня попала в самую точку словами о том, что дочь была крайне недовольна внезапным переездом из Москвы в глушь — ну так Алина называла город, где родилась и выросла ее мать. Разумеется, она хотела учиться в столичном институте, иметь возможность вести прежнюю жизнь с подружками, кафешками и ночными клубами. Теперь же приходилось то присматривать за младшим братом, то отчитываться перед матерью за то, где и с кем была, а к подобному Алина не привыкла. Да и жить в панельной стандартной квартире, пусть и с четырьмя, но довольно тесными комнатами, оказалось куда менее комфортно, чем в огромном загородном доме с множеством комнат и даже с приходящей уборщицей. Здесь все приходилось делать самим.
«Ничего, когда-нибудь она повзрослеет и поймет, зачем я сделала это и что меня подтолкнуло к такому шагу, — думала Инна, вцепившись в руль и глядя перед собой на дорогу. — Мне тоже здесь непросто, но другого выхода все равно не было. И еще неизвестно, как все сложится дальше. Осталось пять лет… и что случится потом, никто не знает».
Пять лет… пять лет относительно спокойной жизни — и, возможно, придется снова что-то решать, как-то приспосабливаться, а то и снова бежать куда глаза глядят — и на этот раз вообще в чужое место.
«Не дай бог… я не выдержу больше, с меня хватило переезда сюда…»
Сына Инна увидела на детской площадке во дворе — он висел на турнике вниз головой рядом с парнишкой в светлых шортах и опустившейся ему на лицо широкой футболке. Они о чем-то болтали, словно не обращая внимания на странное положение своих тел. Няня Дани, пожилая женщина, сидела неподалеку на скамье под тентом и читала книгу, время от времени поднимая голову и проверяя, где ее воспитанник.
— Добрый вечер, Тамара Петровна, — поздоровалась Инна, опускаясь на скамью рядом с няней.
— Уже вернулись, Инна Алексеевна?