Но он не ушел. Я поняла это, когда обернулась, услышав его тяжелое дыхание.
- Мы так и не договорили, - Конте стоял, облокотившись на стену и наблюдал за мной в полумраке комнаты.
- Не думала, что ты еще захочешь со мной разговаривать, - сказала я то, что было на душе. А какой смысл теперь секретничать, если все карты и так на столе? Конте непроизвольно потер раненую щеку.
- Удар у тебя довольно неплох… Много тренировалась?
- Не жди, что я буду извиняться. Я бы сделала это снова, и снова, и снова…
- Кто бы мог подумать, что ты такая кровожадная, - на этот раз Конте погладил то место на груди, куда я его укусила.
- Болит? Так тебе и надо!
Конте шагнул в мою сторону, я инстинктивно отступила назад и, споткнувшись о бортик кровати, плюхнулась на матрас.
- Выглядит как приглашение, - совершенно нахально заявил Конте, усаживаясь на краю кровати возле меня.
- Вот уж не дождешься, - возмутилась я, пытаясь подняться, но Конте не дал мне встать. Наклонившись надо мной, он вдавил мои локти в матрас и молча рассматривал меня. Стоит отметить, что после душа я ходила по номеру в коротеньком бордовом махровом халате, который держался на мне лишь благодаря широкому поясу. Почему-то мне не пришла в голову мысль, что Витторию стоило бы ожидать в чем-то более официальном.
- Делай что хочешь, но я не отпущу тебя, пока мы окончательно не помиримся, - заявил Конте, пока его глаза продолжали блуждать вдоль сверх меры распахнувшегося воротничка халата. Я не знала, что на Сицилии подразумевается под достижением полного перемирия, но чувствовала, что теперь нужно тщательно взвешивать каждое произнесенное слово. – Для начала, объясни, чем я успел так тебя обидеть? Я весь вечер прокручивал в голове каждую нашу встречу, но так и не понял, когда я успел стать сволочью.
- Сволочью ты успел стать в самый первый день! – выпалила я и только потом подумала, что, быть может, и не стоило вспоминать о невольно подслушанном мною разговоре.
Конте непонимающе смотрел на меня.
- Я все слышала, - пришлось признаться мне. – Я слышала твой разговор с режиссером. Я случайно там оказалась, но я слышала, что ты сказал обо мне, хотя совершенно меня не знал!
- О тебе?
- Да, обо мне, - я попыталась приподняться, но Конте только еще больше веса перенаправил на мои руки, продолжая пристально смотреть мне в глаза. – Ты сказал, что ни за что на свете не поцелуешь меня перед камерой, а потом громко орал на режиссера.
Конте на секунду замер, а потом по его лицу расплылась та самая самодовольная улыбка.
- Так вот почему ты вела себя как дикая кошка весь первый день нашего знакомства…
- Ты вообще слышал, что я тебе сказала?
- Прекрасно слышал, - промурлыкал Конте. – И готов объяснить и искупить…
Боже, как он это произнес. У меня по всему телу пробежали мурашки.
- Ты же в курсе, что у меня давние серьезные отношения с девушкой? Валентина, моя невеста, очень и очень ревнивая особа. И в свое время я дал ей слово, что не буду целоваться с партнершами по клипу, чтобы не делать ей больно. С тех пор мы сняли несколько клипов, и ни в одном из них я не целовал своих партнерш. Знаешь ли, у нас на Сицилии к поцелуям относятся чуть серьезнее, чем в остальном мире. Поцелуй говорит о том, что человек тебе небезразличен. Мы можем провести с девушкой ночь, и это ничего не будет значить. Но если сицилиец поцелует тебя со всей страстью, значит, ты завоевала его сердце. Мне очень жаль, что ты приняла тот разговор на свой счет.
Неожиданно я почувствовала себя безумно неловко, осознав, как сильно я ошибалась на счет Габриэля Конте. Все вдруг встало на свои места, и я поняла, что со своей стороны он вел себя всегда максимально по-джентельменски. Не считая вот этой самой минуты, когда он, воспользовавшись своим физическим превосходством, насильно удерживал меня на кровати, видимо, опасаясь, что я начну швыряться бутербродами.
- Я могу извиниться лишь за сегодняшний вечер, когда не удержался и чмокнул тебя в нос. Но ты просто не видела себя спящей…
- Посмотреть бы на твою Валентину, когда она об этом узнает, - поддразнила я Конте.