- Что у вас с Габриэлем? – тихо и спокойно спросила меня бессменный тур-менеджер «L’Uccello».
- Ннииичего, - смутилась я.
- Я знаю, что он провел ночь с тобой в больнице. Он сам не рассказал.
- Ну, мне кажется, что фраза «провел ночь» имеет несколько иной оттенок, чем то, что между нами было, - еще больше засмущалась я, не зная, как объяснить наши с Габриэлем отношения мало знакомому мне человеку.
- А что между вами было?
- Габриэль всю ночь лежал рядом и грел мне ушибленную спину, - ответила я и покраснела.
Виттория улыбнулась. Видимо, представила картинку в цвете.
- Ну, а сегодня он тебе в своем номере снова спину грел? – Я явно почувствовала в интонации Виттории какую-то двусмысленность и подтекст. - После того, как только что расстался со своей невестой, с которой они, между прочим, четыре года вместе были.
- Я не виновата в их разрыве, - сразу обрезала я все дальнейшие мысли по этому поводу. – Спросите у Габриэля.
- Я не обвиняю тебя в их разрыве. Я хочу вовремя остановить тебя от ошибки, так как вижу, что ты девушка серьезная, не вертихвостка.
Я удивленно посмотрела на Витторию.
- У вас с Габриэлем нет будущего. Так зачем же мучить себя и заставлять страдать его?
И вот уже второй человек за один день заявил мне, что у нас с Габриэлем нет будущего. Наверно, стоило бы прислушаться. Но что, если сердце не хочет смиряться?
- В воскресенье ты улетишь в Россию, Габриэль вернется в Наро, а потом нас ждет мини-тур по Испании. Первый месяц вы будете регулярно созваниваться и общаться по скайпу, потом он все чаще будет слишком занятым и слишком уставшим. А потом ты увидишь в его инстаграмме фото с другой девушкой. Тебе это нужно?
Я молчала. Совсем недавно примерно то же самое я говорила Джулии про ее отношения с Тони, и вот все бумерангом вернулось ко мне с большой отдачей.
- Ты пойми, я ничего не имею против тебя. Наоборот, Наташа, ты мне очень нравишься. Но я слишком долго знаю этих парней, их стиль жизни, их семьи, их рабочий график… Ты просто не вписываешься в этот мир. Воспринимай эту неделю как большое приключение, спокойно возвращайся в Россию и живи своей жизнью.
- Я могу идти?
- Да, конечно, – кивнула Виттория. – Но если ты действительно любишь Габриэля, а я вижу, что он тебе небезразличен, - отпусти его сейчас. Потом все будет только сложнее и больнее. Дай ему спокойно заняться карьерой. Пение – это смысл всей его жизни, а, потеряв голову от любви, он может наделать глупостей, о которых будет потом жалеть всю жизнь, но еще хуже, если он будет винить в них тебя.
- Я все поняла.
И я ушла. Я спускалась в номер, чувствуя, что мне сейчас холодный душ нужен не меньше, чем разгоряченному Габриэлю. Сердце сковала такая смертельная тоска, что хотелось спуститься в бар и напиться в хлам, но я решила излить душу в Интернете моей любимой Сашке.
Я не стала рассказывать всех подробностей своего неудачного романа. Просто сказала, что неслабо прикипела сердцем к одному из парней на съемочной площадке, с которым дальше нас сильно разведет судьба. Сашка пыталась утешить меня, как могла, но в целом придерживалась линии Виттории и тоже считала, что лучше все оборвать быстро, чем долго томиться мучениями.
Попрощавшись с Сашей, я решила залезть погреться и расслабиться в ванную, сделала себе большую ароматную пенку, включила в плеере Анкору и задремала. В голове проносились миллионы мыслей, но все они неизменно возвращались к Габриэлю. Я поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась, а потом провалилась в глубокий сон.
Трудно сказать, сколько я проспала в ванной. Судя по плейлисту, я отключилась часа на три. Видимо, все же стрессы последних дней дали о себе знать. Я не сразу поняла, что меня разбудило, но потом, вынув наушники, поняла, что кто-то настойчиво барабанит в дверь моего номера.
Я накинула свой короткий махровый халатик, подпоясала его широким поясом и обмотала влажные волосы полотенцем. В дверь все еще настойчиво стучали. Причем чем дальше, тем громче.