Мальпенса по итальянским меркам достаточно большой аэропорт, но по сравнению с мегалитическим Домодедово или бестолковым Шереметьево он очень компактный. Обычное здание из стекла и бетона, спокойные зеленые тона внутри. Свой рейс на табло вылета я нашла сразу и отправилась на регистрацию. Впервые после недельного перерыва, если не считать звонки домой, я слышала родную речь. Удивительно, но она меня не радовала. Вот и моя очередь. Я поставила чемодан на резиновую дорожку транспортера, девушка-регистратор навесила на ручку специальную ленту с маркировкой. Я залезла в сумку за паспортом, и вдруг моя рука наткнулась на что-то твердое и непривычное, лежащее на дне. Не имея времени копаться в сумке, я достала паспорт из бокового кармашка, получила посадочный талон и талончик на багаж, и пошла на паспортный контроль по указателю, спустившись по эскалатору на один этаж. Вот и стойки. Дальше провожающим нельзя, но меня никто не провожал. Я поставила сумку в специальный лоток, сняла часы, вынула и положила в другой лоток мобильник. Офицер знаком показал мне, что надо разуться. Я сняла кроссовки, поставила их в следующий лоток и натянув бахилы прошла сквозь арку – обычные действия любого пассажира. На ленте с другой стороны приняла лотки со своими вещами, прошедшими через специальный аппарат. Мне поставили штамп на посадочный талон. Все. Осталась только граница. Я пошла дальше, к залам вылета, читая указатели и определяя, где расположен мой выход. Многочисленные магазины DUTY FREE зазывали блеском витрин. Сумки, перчатки, одежда, обувь, парфюмерия, косметика, итальянские деликатесы – все, чем славится Апеннинский полуостров. Я зашла и купила домой пармезан и горгондзоллу, палку салями, кусок пармской ветчины и бутылку хорошего вина. Будет, чем порадовать родных. Для себя мне ничего не хотелось. Оставалось пройти границу. Перед кабинками пограничников народу было мало. Окинув мое лицо равнодушным взглядом и одновременно болтая с коллегой по соседству о результатах матча Ювентус-Рома, пограничник поставил мне в паспорт штамп о вылете. Все. Я уже не в Италии.
Вот и мой выход. Табло над дверью сообщило, что посадка начнется через тридцать минут. Я присела на свободное кресло. Рядом со мной было панорамное окно, выходящее на серое взлетное поле, заливаемое таким же серым дождем. Дождь не прямой, он хлестал в стекло и его струи текли, как текли слезы по моему лицу. Меня никто не видел, но мне было совершенно все равно. Тут я вспомнила, что наткнулась на что-то на дне сумки. Запустив руку в ее недра, я вынула на свет плотный тканевый мешочек и достала из него красные очки, те самые, с первой фотосессии в Америке. Сердце забилось чаще. На них следы носки, дужки чуть потерты, на одной небольшая царапинка. Мне казалось, что они еще хранят тепло его лица. Незаметно я прижала их к губам. Хоть это у меня будет. Я так и не поняла, когда он успел положить их в мою сумку.
По привычке большой палец левой руки потянулся к безымянному потереть кольцо с молитвой, но наткнулся на пустоту. Плакать хотелось все сильнее. Но вот наконец-то объявили посадку на рейс. Я с остальными прошла по лестнице, нас посадили в автобус и отвезли к самолету. При входе в самолет нас поприветствовала милая улыбчивая стюардесса. Я села на свое место, пристегнулась и закрыла глаза. Предполетная суета в салоне меня не совершенно не волновала. Дождь также хлестал по иллюминатору рядом с моим лицом. Стенка самолета была холодной и шершавой. Дали сигнал на взлет. Крылатая машина быстро набрала скорость, разбегаясь по взлетной полосе, и оторвалась от земли. В иллюминаторе мелькнули уменьшающееся взлетное поле, здание аэропорта, дороги. Самолет продолжал набирать высоту, пробивая облачность. Вот над нами вдруг засветило солнце, а внизу серой грязной ватой все так же клубились дождевые тучи. И рефреном звучали в моей голове строчки из старой забытой песни:
«Как же эту боль
Мне преодолеть
Расставанье — маленькая смерть...»