Конте был таким теплым и уютным, что к концу песни мне совершенно не хотелось, чтобы он выпускал меня из своих объятий. Но музыка стихла, Габриэль остановился, и мне пришлось самой отстраниться. Я отвернулась, чтобы он не увидел, как предательски дрожат мои ресницы. Боже, Боже, Боже! Ну, за что ты послал мне это испытание?!
Я почувствовала, как он подошел сзади, снова обнял меня за талию и положил свой небритый подбородок мне на правое плечо. Мне безумно захотелось прикоснуться своей щекой к его колючей щетине, но я удержалась.
- Ты уверен, что под «познакомиться поближе» режиссер имел в виду именно это? – спросила я и поняла, что напрочь убила всю романтику момента. Конте тотчас отодвинулся на пионерское расстояние, развернул меня к себе и внимательно посмотрел в глаза.
- Ты вообще хоть раз читала наш сценарий?
Я ожидала от него чего угодно, но не этих слов, а потому в ответ на вполне конкретный вопрос лишь непонимающе смотрела на Габриэля.
- Ну, как же? – возмутился Конте. – Третья сцена. Ночь. Балкон. Пометки режиссера на полях. Девушка любуется на звезды, принц подходит к ней сзади, обнимает за талию, и, наклоняясь через ее плечо, пытается украсть поцелуй своей возлюбленной.
Я почувствовала себя страшно неловко из-за того, что за одно мгновение успела мысленно представить яркую картину с домиком на морском побережье и кучей кареглазых ребятишек. А у него, видите ли, пометки режиссера на полях.
- Не будет никаких поцелуев, - буркнула я и, протиснувшись между Конте и перилами, направилась к своему креслу. Кажется, настало время отвлечься едой. Или как минимум пригубить бокал ламбруско.
Следующие минут пятнадцать я делала вид, что более всего прочего на свете увлечена спагетти алле вонголи. Стараясь лишний раз не поднимать взгляд на Конте, я с неожиданным для себя азартом ловко добывала вилочкой моллюсков, а пустые раковины складывала на специальную тарелочку. Так я смогла отвлечься от неправильных мыслей и настроиться на рабочий лад. После долгого напряженного съемочного дня и без того горячо любимые мною спагетти алле вонголи показались мне просто пищей богов. Протерев пальчики долькой лимона, я подняла взгляд в поисках салфетки и заметила, что Габриэль все это время внимательно наблюдал за мной, а заодно расправлялся с чериньольскими оливками. Странные чувства боролись внутри меня – спокойствие и умиротворение пытались ужиться с некоторой неловкостью, возникшей между мной и партнером по съемкам. Чтобы примирить их меж собой, пришлось прибегнуть к помощи вина.
- Хочу остаться здесь навсегда, - вздохнула я, опустошив бокал ламбруско.
- А как же Россия? - Конте кивнул в сторону моей груди. До меня не сразу дошло, что он указывает взглядом на принт с собором Василия Блаженного. Признаюсь, на долю секунды я впала в некое замешательство от этого двусмысленного жеста.
- В России все по-другому, - я протянула Конте пустой бокал, и он как истинный джентльмен поспешил спасти свою даму от жажды, до краев наполнив его золотистым игристым вином. – Через несколько месяцев у нас уже будут лежать сугробы снега по колено, а температура воздуха на термометре опустится до минус тридцати.
Конте поморщился. Сразу было видно, как он относится к холодам и заморозкам.
- Вот-вот, - кивнула я. – Ты когда-нибудь заводил старую машину на морозе? Так прежде чем завести, нужно с нее еще и целый сугроб снега смести. Это вам не по солнечным пляжам на кабриолете гонять.
- И ты бы променяла свою Родину на итальянское солнце?
Неожиданно я задумалась. А ведь и в самом деле солнце солнцем, мороз морозом, но Россию я любила больше всего на свете. Россию со всеми ее нелепостями и неурядицами, дураками и дорогами.
- Нет.
- Ну, вот видишь. А говоришь «навсегда», - улыбнулся Конте. – Все русские, которых я встречал, непременно тосковали по Родине. А я не могу подолгу без Италии. Нам в туре специально делают окошки по два-три дня, чтобы мы могли слетать к родным.
- Куда полетите после съемок клипа? – Решила я немного сменить тему разговора.
- У нас запланировано пять концертов в Испании.
- Ого, - я по-настоящему удивилась. Для относительно небольшой Испании пять крупных концертов одной группы было довольно много. – Ну, и любят же вас там.