— В пределах нормы, — улыбнулась она, чувствуя как заканчивается второй баллон. — Напомни потом наполнить, — обратилась она к инкубу, повернув к нему голову.
— Я бы мог вызвать в тебе резкий всплеск эмоций, — задумчиво протянул он, прокрутив в пальцах стетоскоп. — Но боюсь, что жить мне останется недолго, — инкуб хитро усмехнулся.
— Это как? — заинтересовался Денис.
— По своей природе он лечит все сексом, — без тени юмора пояснил Рустем.
— И что, реально все одним лечится? — удивился пацан округлив глаза.
— Инкубами — да, — Драгомир хмыкнул. — Так что явно не с тобой, — он подмигнул девушке. — Если не возражаешь, я пожить хочу.
— Смешно, — она усмехнулась закатив глаза, ожидая пока снимут присоски от баллона. — Ну что? На тренировку?
— Ты уверена, что не встанешь в пару с Дэном? — еще раз вкрадчиво, будто уговаривал несносного ребенка, проворковал Рустем. Он стоял близко к ней и чувствовал холод, исходящий от ее кожи. Такая маленькая, она едва ли доставала ему до плеча и мужчина пользовался этим преимуществом, надеясь переубедить ее. Мужчина смотрел на нее сверху вниз, как на малышку.
— Я уже все сказала, — она встретила его стойким взглядом. Карего цвета радужка окрасилась в насыщенный фиолетовый. Потрясающее зрелище. Рустем будто загипнотизированный смотрел в ее глаза, невероятные в своей красоте. В какой-то момент оборотень поймал себя на шальной мысли, что мог бы бесконечно долго любоваться этими глазами — глазами Смерти. Они не вызывали в нем ужас и страх, лишь восторг и восхищение. Но хотелось заглянуть глубже, в саму душу, которая пока пряталась за семью замками.
Была надежда. Надежда, что все еще можно изменить. Грендель обещал. Но я не успеваю продолжить мысль. Меня и сестру хватают. И тащат. Больно. Я ничего не могу понять. Боль наполняет все сознание, как вода сосуд. Но вот воду заморозили и сосуд разбился, не в силах вместить в себя столько. И вот мы сидим в камере, руки и ноги связаны. Нам обещают процедуру. Я видела такое в кино, будто ток направляют в голову и…я ничего не помню. Только боль. Много боли. Я даже не помню, как меня зовут…
Я не понимаю, что происходит, но очень интересно. Человечки снуют взад-вперед. Но меня просят не отвлекаться. Показывают портрет какой-то девушки. Она смутно знакома, вероятно публичная личность. Меня программируют, заставляют ее ненавидеть. Я не знаю почему, у меня просто есть цель — именно ее ненавидеть. Я не хочу думать о причинах — за меня есть кому думать. И каждый раз, когда я подчиняюсь, Грендель хвалит меня. А мне больше и не надо.
Витторина, тяжело дыша, пыталась хоть как-то перевести дух, болезненно выходя из Катарсиса. Одна из сестер в смирительной рубашке, которая пыталась от нее избавиться почему-то пробилась в сознание, демонстрируя свои воспоминания. На их совести была смерть Галки и кучка пепла, оставшаяся от вампира Никиты, прожившего не одно столетие.
«Хоть бы не сдохнуть!» — мелькнула в голове мысль и Витторина устало облокотилась на поваленное дерево.
Упертая, ужас. Сдохнет, но не сдастся. То ли такая решительная, то ли дура.
— Сам дурак! — беззлобно отозвалась Вита и обернувшись, столкнулась с удивленным взглядом Рустема.
— Я молчал, малыш Франкенштейн.
— Да?! Видимо померещилось, — выкрутилась она, но заметила сомнение, мелькнувшее в глубине синих глаз.
Тренировка далась очень тяжело, чего девушка никак не ожидала. Она не была самонадеянной, но угнаться за взрослыми мужчинами-оборотнями не так-то просто. Они оказались значительно сильнее и выносливее «Дневной Стражи». Легкие горели, мышцы ног лихорадило, а голова разрывалась.
Витторина выпрямилась, восстанавливая дыхание и беззастенчиво разглядывая Рустема. Он стоял неподалеку от нее, с обнаженным торсом. Идеален в своей мужской красоте, отлично сложен, было на что посмотреть. Слегка покраснев, Соколова резко отвела взгляд в сторону, чувствуя раздражение на оборотня, прекрасно понимая, что он ни в чем не виноват.
«И не мерзнет же зараза!» — рассуждала она, чувствуя, как тело остывает и холод вновь пронзает ее существо, впиваясь тонкими иглами.
— Завтра другая группа тренируется, — Рустем заботливо накинул на ее плечи свою куртку.
— А ты?
— Мы не мерзнем, — отмахнулся он, спокойно посмотрев на нее сверху вниз.
Держалась хорошо. Ей тяжело это далось, но надо признать, она не сдается. Думаю, месяц-два и она будет тренироваться с группой наравне. Похвально, похвально… Хорошее крепкое тело. Но цвет глаз…зловеще смотрится. Ночью наверное вообще атас, особенно если они светятся. Но Дэн в восторге. А вроде бахвалился, что вырос.