Ты читаешь мысли, малыш?
— Вероятно ты подумал, задавая этот вопрос.
— Я всегда думаю, не только задавая этот вопрос. И откуда такие сомнения, малыш?
— Потому что это Катарсис и это не контролируется.
Повисла непродолжительная пауза.
— То есть как?
— Я Мара. Мы впадаем в Катарсис непроизвольно и полностью, с головой, четко видя происходящее глазами того человека, к кому смогли подключиться.
— Это опасно.
— Да. Я так ехала на машине и случайно «выпала». Со мной был пассажир, который чуть не поседел с этого. Забавно, что этим пассажиром оказалась Смерть.
Значит ты что-то видишь, что-то нет. Правильно ли я предположил, что ты часто читаешь меня и не видела мыслей Федора и его компашки?
— Более того, я тебя одного тут так читаю. Почему? Не знаю.
— Что ты скрыла из истории своего спасения?
— Мне показали какую-то усадьбу. Мы там пытались переждать метель, но когда стало понятно, что это надолго, я создала Барьер, — девушка задумалась. — Там столько мертвецов. Я на кладбище так много не видела. Постоянный шум, вой, будто толпа говорит. Они все хотят быть услышанными.
Так вот о чем говорил Мстислав. Нет разницы между живыми и мертвыми. Так ли уж и нет?
— Он правильно сказал, я не вижу разницы. Это как с живым человеком, они для меня абсолютно реальны.
Рустем на какое-то время выпал, стремительно размышляя и сопоставляя факты и слова. Он понял, почему Мстислав так мало дал информации — во все это сложно поверить, проще один раз увидеть.
— Может ты хочешь что-то спросить? — он продолжал думать, прикидывать сопоставляя ее слова и действия.
— Барин слишком щедрый, — иронично отметила Вита, перевернувшись на спину. — Кому принадлежит сейчас эта усадьба?
— Никому. Местные обходят ее стороной, ведь она считается проклятым местом.
— Помоги мне заполучить ее. Я хочу ею владеть.
— Хорошо, — легко согласился он. — Тогда тоже попрошу кое о чем.
— Хорошо, я согласна.
— Что? — Рустем не понял и поэтому переспросил.
— Я говорю, что согласна ходить с тобой на тренировки и готова воспользоваться твоей защитой.
Оборотень хмыкнул.
Я понять не могу…тебе было страшно сегодня? Одна, заживо погребенная? Что в твоей хорошенькой головке творилось? Почему ты не вызвала свою Марионетку?
— Я не смогла, — помедлив, нехотя ответила Витторина.
Она какое-то время помолчала и призналась:
— Я запаниковала на некоторое время, а потом вернулась мыслями к Академии. Насколько я должна быть бесполезна, чтобы от меня захотели избавиться в разгар войны? Мой муж, мои друзья рискуют жизнью, а меня сослали сюда. За что мне это?
— Ты думаешь, что это наказание? — Рустем качнулся из стороны в сторону.
— А что, если не оно? Меня вывели из игры в тот момент, когда я нужна. Хуже только предположить, если не нужна.
— Не сомневайся…нужна, — мужчина хмыкнул и продолжил. — Он очень волновался за тебя. Просил укрыть. Я ни разу не видел своего друга в таком состоянии. Это тот случай, когда он не был уверен, что сможет кого-то защитить. Не знаю, чем ты его охмурила, но в том, что он тебя любит — сомнений быть не может.
— Как вы познакомились?
Рустем не хотел отвечать на этот вопрос. Но и промолчать считал не честным, ведь девушка была с ним откровенна.
Око за око.
Он мысленно махнул рукой.
— Давай я тебя попарю, а там продолжим.
— Ладно, но руки и мысли держать при себе.
— Я вхожу?
— Да.
Рустем стянул с себя футболку и вошел. Неспешно запарил веник и подкинул на камни воды, которая мгновенно зашипела испаряясь и поднимаясь к потолку горячим паром. Витторина лежала на полке, глядя строго вверх. Купальник на ней был простецкий, раздельный, но максимально прикрывающий тело.
Одна сплошная эротика. У тебя очень красивое тело.
Ухмыльнувшись подумал Рустем и отмахнулся от этой назойливой мысли. Вроде как худые не в его вкусе. Стряхнув с веника лишнюю влагу, мужчина замахнулся. Захватывая горячий воздух и направляя на тело пар, Рустем нагонял жар. Он хлестал легкими равномерными движениями, пройдясь по всему телу, видя, как кожа становится равномерно жаркой, покрывшись потом. Через несколько минут, Витторина перевернулась на живот и процедура повторилась. Когда Рустем закончил и отложил веник, взял ковшик с холодной водой и окатил девушку. Они вышли в предбанник. Смерть блаженно улыбалась, радуясь теплу и умиротворению. Она в бане была последний раз лет в десять и теперь просто наслаждалась.