— Тем…давай поедим. Я очень старалась. Тут твой любимый борщ с пампушками, — робко произнесла она.
— Ну раз с пампушками, — он тяжело вздохнул и нехотя отложив документы, прошел на кухню. — Выглядит аппетитно.
— Еще бы, — хмыкнула Ника, включая кофе машинку.
— Много не пей. Растущему организму это не шибко полезно, — заметил он, пытаясь определить, произошла ли опять смена ролей.
— Какие мы суровые, — но послушно ограничилась одной чашкой. — Тут такое дело… — Ника закатила фиалковые глаза. — Дискотека будет, а мне не с кем пойти, представляешь?! — она мило улыбнулась, пожав худыми плечами. — Я вот подумала, может составишь мне компанию, если не занят.
Он посмотрел ей в глаза, гадая лишь об одном — кто сейчас с ним говорит?
— Когда?
— Через месяц. Будет круто, обещаю, — чуть склонив голову, Ника несвойственно ей прищурилась.
— Хорошо, — он согласно кивнул, прикидывая в уме, какие мероприятия нужно отменить, а какие перенести.
— Кажется, ты не рад? — мягко заметила Ника. — Вспоминаешь статью за педофилию?
— Скорее за растление несовершеннолетних, — вздохнув, признал оборотень. — Надеюсь коротких юбок и высоких каблуков больше не будет?
— Пойду в джинсах и кофте, — она обворожительно улыбнулась. Мимика выдавала с потрохами.
— Да, кстати, — вспомнил вдруг он. — Что там за история нехорошая произошла с избиением?
— Я стояла в сторонке, а они не знали, как поделить добычу, — и честный-пречестный взгляд карих глаз.
Еще немного посидев, Ника ушла наверх, делать домашнее задание.
Беркутов еще пару часов проработал, а потом наконец-то лег спать. Он лишь задремал, как услышал аккуратные шаги, а в следующую секунду девушка легла на диван рядом с ним, нырнув в его объятия. Он сделал вид, что спит, хотя понимал, что нужно вернуть ее в свою кровать. Но не сделал. Почему — он и сам не знал.
Утром он проснулся один. Ника уже уехала в школу, а на столе она оставила красиво-приготовленный завтрак.
Девочка улыбнулась.
— Я приказываю, тебе нельзя себя так вести! — заявила классный руководитель, строго глядя на ученицу. В очередной раз нашли «козла отпущения». Одноклассники вновь попробовали издеваться над Никой, разбрасывая ее личные вещи по всему классу. Однако возвращение Виты не прошло бесследно и двое мальчишек вынуждено убежали в медпункт с разбитыми носами, жалуясь учителям на «произвол».
— И кто так решил? — лениво спросил подросток.
— Я так сказала, — огрызнулась учительница и тут же смягчилась. — В конце концов, есть же какие-то нормы морали.
— Мне все равно.
— Мы тебя отчислим. Я Рустему нажалуюсь, — ни для кого не было секретом любовь подростка к взрослому мужчине, который числился опекуном по документам.
— Если вы не поняли, — девочка угрожающе посмотрела на учителя фиалковыми глазами. — Я Марена. И мне все равно на ваши нормы. Если я захочу — вы все умрете. Для меня нет преград.
Классный руководитель отступила на шаг назад, впервые испытывая почти животный ужас. Она знала, что ей сказали правду. Страшную. До недавнего времени таланты Смерти были скрыты от посторонних глаз, но внезапно все изменилось, рычагов давления на Нику практически не осталось.
Марена кривовато улыбнулась.
— Я рада, что мы начали понимать друг друга, — мягко протянула она. — Я смотрю, вы мечтали сделать нечто достойное в своей жизни, но всегда находились оправдания. Что ж, я вам помогу, — она бросила взгляд на наручные часы. — До конца недели предлагаю поднять вопрос школьного буллинга и вопрос о справедливых оценках.
— Но…
— Никаких «но». Я вам дам стимул. Если вы не справитесь, я избавлюсь от всех неугодных для меня. Быстрой смерти не обещаю.
На ватных ногах ничего не соображая, женщина вышла из класса. Ученики нервно замерли, только сейчас осознав какой угрозе они могут подвергнуться.
Витторина хмыкнула. Воевать за прекрасное будущее больше не хотелось. Жизнь поменялась. Теперь она не стоила страданий. Теперь ничего не сдерживало, нет рамок…никаких.
Макс ждал ее после уроков, как и всегда. Облокотившись на капот «Гелендвагена», мужчина с любопытством рассматривал школьников, вспоминая как сам был таким же. Благодаря учителю, школьные годы вспоминались позитивненько. Он не считал себя обязанным, вовсе нет. Но безграничная любовь и благодарность призывали волка следовать и помогать Марене.