Прошедшее десятилетие изменило многое, в том числе, и детский приют. В отличие от старого здания с облупившейся штукатуркой, нынешнее выглядело очень даже прилично. И только по прежней планировке становилось ясно, что дом на самом деле тот же, просто пережил капитальный ремонт. Пластиковые окна, приятный сайдинг, хорошо оборудованная детская площадка, ухоженная территория — от прежней разрухи не осталось и следа.
— Это тупик, — разочарованно протянул Николай.
— То есть? — не понял Аргент.
— Говорю, нет здесь больше приюта. Переехали или разогнали их.
— Что же теперь делать?
— Не знаю. Спросим на всякий случай. — Коля осмотрелся. За забором дворник подметал и без того чистый асфальт.
— Извините! — он толкнул калитку, но она оказалась заперта. — Извините! Можно вас?
Коренастый, небольшого роста мужичок оторвался от работы. На вид ему было лет шестьдесят. Пышные борода и усы смешно топорщились, седоватые волосы лежали на прямой пробор.
— А? — дворник приложил руку к правому уху. Похоже, он плохо слышал.
— Можно спросить? — уже громче крикнул Николай.
— А! — закивал мужичок и подошел к калитке.
— Скажите, что это за здание?
— А?
— Что здесь находится?
— Ааа! Так это, дом детский.
— Не может быть, — пораженно присвистнул Коля.
— И не скажешь, ага, — собеседник оперся на метлу. — Вроде, малец из ихних богатым заделался, вот и отблагодарил.
— Давно?
— Шо давно?
— Отремонтировали?
— Та не, года четыре будет.
— А вы? Вы давно здесь работаете?
— Та также.
— А вы не впустите нас? — попросил Коля.
— Не положено.
— Пустите, пожалуйста, — настойчиво повторил Николай и поймал взглядом маленькие серые глаза мужичка. Внушить, что гости не представляют опасности, что ничего плохого, если он их впустит, не произойдет, оказалось просто. Дворник часто заморгал, потянулся к калитке и щелкнул замком.
— Спасибо, — друзья прошли на территорию и направились к входным дверям.
— Хороший фокус, не забудь потом снять с него свои обаятельные чары, — Аргент обернулся и указал на дворника, который все еще стоял возле калитки и чесал затылок.
— На обратном пути.
Внутри здания обстановка также радовала глаз. Ковровые покрытия, кадки с цветами, воздушные шторы, яркие рисунки на стенах — если не знать, то никогда и не догадаешься, что находишься в детском доме. У входа сидел охранник, но и он, естественно, не мог устоять против "обаяния" гостей и с радостью проводил их до кабинета директора.
— Светлана Алексеевна, к вам посетители! — и, не дожидаясь ответа, удалился на пост.
— Здравствуйте! — Николай и Аргент зашли в просторное помещение.
За столом сидела дородная женщина лет пятидесяти. Деловой костюм, хороший макияж, строгий пучок на голове — она сразу вызывала симпатию. Увидев, кто к ней зашел, она нахмурила брови:
— Почему охранник вас пропустил? Как вы вообще сюда попали? Посторонним вход воспрещен!
— Простите нас, — Коля состроил виноватую мину. — Нам очень нужно с вами поговорить. Мы кое-кого ищем.
— Кого-то из наших воспитанников? — она помрачнела еще больше.
— Да.
— Сожалею, это конфиденциальная информация. А теперь, будьте любезны, покиньте здание.
— Это случилось десять лет назад, — Николай сразу перешел к делу. — На одного мальчика напали у забора. Виновного так и не нашли.
— Вы из газеты? Приходили уже! И не один раз! Довольно грязи! У нас все законно! А вы того и добиваетесь, чтобы испортить нашу репутацию! Если нас финансирует неизвестный…
— Успокойтесь. Мы всего лишь хотим знать, что случилось с тем мальчиком. Вы ведь помните? Когда вы его в первый раз увидели?
Коля напрягся, погружаясь в чужое сознание…
На пороге стоял львенок. Светлана Алексеевна не могла найти лучшего сравнения златокудрому мальчишке, переведенному из областного детдома. Хотя пост директора она заняла сравнительно недавно, с детьми проработала всю жизнь. И успела насмотреться на брошенных несчастных ребятишек. За плечами каждого стояла своя особенная трагедия, но этот найденыш разительно отличался от всех. Кто его родители никто так и не узнал, но по поведению было видно, что мальчик воспитывался в интеллигентной семье. Он отлично орудовал столовыми приборами, церемонно прикладывал салфетку к губам, сидел прямо, ходил грациозно — вылитый царь-царевич, король-королевич. Впрочем, он прямо и говорил, что является принцем, прибывшим из другого мира, чтобы спасти брата. Очевидно, мальчик стал свидетелем какой-то трагедии, возможно, даже гибели родителей, потому и выбрал для себя другую, волшебную реальность, где можно укрыться в безопасности и уюте. Временами он лопотал на странном языке и упорно величал себя Элиором. Окружающие над ним посмеивались и называли проще — Алешкой. Впрочем, несмотря на все странности, детишки к нему тянулись. В нем чувствовалась жилка лидера, слабых он всегда защищал и без надобности в драки не лез. Хороший такой, брошенный мальчишка…