Андеру, который был до меня, стоило всерьёз опасаться Ауриту.
Когда мальчик заработал свой недуг, то моментально переключил всё внимание на себя, создав его дефицит для своих сестёр. Андеру доставалось сочувствие, повышенная забота и внимание. И если Ника, в силу своего возраста, пока этого не понимала, то Аурита уже была способна делать какие-то выводы.
Хотя со стороны Норта он Сворта всё оставалось на прежнем уровне: плевать он хотел на собственного сына и на дочерей, то со стороны слуг это ощущалось очень сильно.
Там, где девочкам могли серьёзно попенять, а то и наказать, парень обходился только ласковыми увещеваниями. Да и кто в здравом уме будет наказывать ребёнка, который не осознаёт своих поступков? Всё что он мог — мычать и плакать.
Именно тогда Аурита узнала, что в виду недееспособности и умственного недуга Андера, роль главы Рода когда-нибудь придётся принять ей, если он Сворт не женится и не сделает себе наследника. Цепкий детский ум очень хорошо запомнил эту информацию. И плевать, что подобный случай, когда во главе дворянского Рода становилась женщина, был в истории Империи всего один. Он — был. А раз так, то ещё не всё потеряно.
И Андер это прекрасно знал.
Что сейчас можно было ожидать от неё, я не даже не предполагал, поэтому из ванной я выходил собранный, готовый к самому неожиданному развитию событий...
Как ни странно, от разговора с ней меня спас Константин Арнье, который, видимо, отдал необходимые распоряжения своим подчинённым, а сам направился ко мне.
И это было на руку, поскольку я не был готов к этому разговору. Слишком много всего навалилось на меня с момента моего появления здесь, поэтому сейчас копаться в детских мотивах и настроениях очень не хотелось.
— А вы как здесь оказались, юная баронесса? — учтиво спросил Константин у нахохлившейся Ауриты. — Вас же попросили не покидать комнату без лишней необходимости.
Всё это было сказано спокойным тоном, с толикой уважения к девочке, но при этом в голосе явно чувствовался укор и строгость. Мысленно отдав должное его учтивости, я решил вмешаться. Нет, совсем не для защиты. Скорее, просто заработать несколько лишних баллов в глазах сестры. Приём старый, как мир, но от этого не ставший менее действенным.
— Константин, всё нормально, — застегнул я две последние пуговицы на новой чистой рубашке. — Она просто хотела со мной поговорить. Это же не запрещено?
Арнье, хитрый лис, сразу просёк, что к чему. Уголки его губ дрогнули, но так явно улыбаться он не стал, чтобы не смущать девочку, которая сама прекрасно понимала, что виновата. Вместо этого он вызвал по рации одного из подчинённых.
— Милая, давай с тобой договоримся, — я подошёл к Аурите почти вплотную. — Ты сейчас пойдёшь отдыхать, а завтра я обещаю — мы обязательно всё обсудим, хорошо? Ты, главное, ничего не бойся. В обиду я вас теперь не дам. И на тебя я не обижаюсь.
Встревоженный охранник появился меньше, чем за минуту. По-хорошему, стоило ему задать пару вопросов, но я решил не делать этого перед Ауритой. Незачем ей это слышать.
— Проводите мою сестру в её комнату, пожалуйста, — наградив подчинённого Константина многообещающим взглядом, я этим и ограничился. Этого более, чем достаточно, если судить по лицу Арнье, которое не предвещало нерадивому бойцу ничего хорошего.
Ну это их дело, его персонал, так что пусть сам их и строит. Мне этим заниматься негоже.
Оставшись с Константином наедине, покачал головой.
— Я начинаю всё больше разочаровываться.
— Прошу прощения, господин барон, — посуровел Константин. — Я разберусь.
— Уж разберись, — вздохнул я, присаживаясь на кресло. — А ты чего хотел-то?
— Ночной визитёр. По нему появилась информация. Я просто не успел вам доложить, — начал Арнье, невольно сбился на канцелярский язык. — Личность установить не удалось, но мои люди шерстят базы данных. Те ключи, которые вы отдали, оказались приметными из-за бирки. Их случайно опознал один из моих бойцов.
— Опознал случайно? Ключи? — изумился я. — Это как, стесняюсь спросить?
— В семи-восьми километрах, если ехать в сторону города, есть гостиница среднего пошиба. Номера там не совсем фешенебельные, но вполне приличные, чтобы привести туда простит..., вернее — девушку, — смутился он. — Ну и один из моих узнал бирку. Парень нормальный, но повторная проверка по нему уже проводится, само собой.
— С этим понятно, — хмыкнул я.
В принципе, пояснением я был удовлетворён.
В любом случае у ребят же есть выходные или увольнительные, не знаю пока, как они здесь зовутся. И нет ничего удивительного, что они закрывают свои потребности сексуального рода, сняв какую-либо даму и уединившись с ней в доступном по карману отеле.
Это такая же потребность, как еда, сон, и отдых. Она должна быть закрыта, чтобы человек мог не отвлекаться от своих обязанностей. И касается это не только бойцов.
— Я так полагаю, в комнату вы попали?
— Да, но она оказалась чиста. Ни отпечатков, ни остаточных магических следов. Из вещей — сумка с комплектом одежды, и идентификатор личности на поддельное имя. Администратор говорит, постоялец ничем не вызывал подозрений, платил наличными, в номер к себе никого не водил, но сам периодически отлучался. Живёт около шести дней.
— Жил, — поправил его я.
— Да, жил, — Арнье кивнул. — По своему опыту, могу сказать, что это пока тупик.
— А что по средству передвижения?
— Обычный старенький «Паккард». Машина была угнана за несколько часов до его визита сюда. Пока это всё, что нам удалось установить.
— Не густо, конечно, — задумался я. — Ладно, Чапай думать будет.
— Чапай? — удивился Арнье.
— Не обращай внимания, — улыбнулся я. — Мысли вслух. Комнату Алана проверили?
— У него здесь был только рабочий кабинет, — покачал головой начальник охраны. — А жил он за пределами поместья. Попасть к нему домой до визита дознавателей, скажем так, будет затруднительно. Но если вы прикажете...
— Думаю, что в этом нет необходимости. Рани или поздно, мы туда и так попадём. Почему-то мне кажется, что там не отыщется никакого компромата. А то, на кого он работал, думаю и так понятно. Он только пешка.
За Арнье закрылась дверь, а я продолжал сидеть, забросив руки за голову, уставившись в потолок и продолжая задаваться вопросом: в какую «мясорубку» же я попал?
Ситуация, вышедшая из-под контроля — это всегда неприятно, а уж если не сразу удаётся разобраться в причинах, поспособствовавших этому — она превращается в генератор негативных эмоций. И вот тут уже всё зависит от компетенции человека, который в силах что-то изменить.
Если мы имеем дело с опытным уравновешенным индивидуумом, который хладнокровно и поступательно старается разобраться в причинах, чтобы докопаться до сути — это ещё полбеды. Есть огромная вероятность, что ситуация вернётся в своё русло.
Но вот если исполнитель импульсивен и не обладает должными навыками по разрешению подобных инцидентов — ситуация всегда выходит из-под контроля. Своевременность вмешательства — то, что является самым главным показателем профессионализма и умения решать подобные вводные.
Доведённая до точки невозврата, ситуация уже не исправится даже под руководством компетентного специалиста, которому не повезло приступить к её разрешению слишком поздно. А уж если эта ситуация только первая ступенька, являющаяся частью чьего-то далеко идущего глобального плана...
Камилу он Фарен нельзя было назвать специалистом, но чутьё на неприятности она имела феноменальное. Именно оно подсказывало баронессе, что со вступлением в права наследования будет не всё гладко, хотя явных предпосылок тому не было. Просто тревожный звоночек на периферии, свидетельствующий, что она что-то не учла, что-то не доработала.
Как оказалось, она не учла абсолютно всё, и именно это сейчас доводило её до исступления.