Андо уставился на светящийся узел в ладони Хранительницы. Теперь, когда он смотрел внимательнее, он видел, как корни пульсируют в едином ритме, словно настоящее сердце. Изнутри доносился тихий мелодичный звук, похожий на далёкое пение птиц, смешанное с шелестом листьев. Сквозь тонкие прожилки сочился мягкий изумрудный свет, а воздух вокруг наполнился ароматом свежей листвы после грозы и чем-то неуловимо древним, напоминающим о временах, когда мир был молод.
И всё же… всё же что-то внутри говорило ему, что это правильно. Что именно так и нужно поступить.
Он сделал глубокий вдох.
— Ладно, — сказал он, хотя внутри всё сжалось.
А если она врёт? Если она просто хочет убить меня? Или забрать осколок? Если я сгорю заживо, как только коснусь этого сердца?
Рука дрогнула, и на мгновение он почти отступил. Но затем что-то глубоко внутри — какое-то чувство, не поддающееся объяснению — подсказало: это правильный путь. Это не обман.
— Я готов, — повторил он уже увереннее.
В этот момент позади раздался встревоженный голос:
— Андо! Отойди от неё!
Он обернулся и увидел Хоп, которая бежала к нему с кинжалом в руке. За ней просыпались остальные — Марк уже схватился за меч, Кир доставал свой бумеранг, а Ника готовила световую вспышку.
— Стойте! — крикнул Андо, поднимая руки. — Всё нормально! Она не враг!
— Ты с ума сошёл? — выдохнула Хоп, останавливаясь рядом с ним. — Что ты делаешь?
— Она не хочет сражаться, — быстро объяснил Андо. — Она хранитель. Она проверяет, достойны ли мы.
Марк подошёл ближе, не опуская меча.
— И как же она проверяет? — спросил он с подозрением.
— Я должен вложить руку с осколком в её… э… сердце, — Андо указал на светящийся узел.
— Нет! — воскликнула Хоп. — Это же явная ловушка!
— Ты ваще последние мозги растерял? — Кир покрутил пальцем у виска. — Даже я не настолько безбашенный.
Андо посмотрел на Хранительницу, затем на своих друзей. Они беспокоились о нём, и это было приятно. Но он чувствовал, что должен сделать это.
— Я должен, — твёрдо сказал он. — Это блин наш единственный шанс пройти артефакт без сражения. Я… я чувствую, что это правильно.
— Чувствуешь? — не поверила Ника. — А что если эти «чувства» внушила тебе она?
Андо покачал головой.
— Нет. Это… сложно объяснить. Просто доверьтесь мне. Пожалуйста.
Ребята переглянулись, явно сомневаясь. Хоп смотрела то на Андо, то на Хранительницу, её лицо выражало внутреннюю борьбу.
— Если она причинит тебе боль, — наконец сказала она, — я клянусь, я ей всю… фотосинтезирующую морду разнесу.
Андо слабо улыбнулся.
— Договорились.
Он снова повернулся к Хранительнице, глубоко вздохнул и решительно шагнул к ней. Пальцы сжались в кулак, затем расслабились. Осколок в его ладони пульсировал почти болезненно ярко, словно предчувствуя что-то важное.
— Сделай это быстро, — пробормотал он и вложил руку в светящийся узел корней в ладони Хранительницы.
В тот же миг его тело пронзила острая боль. Он хотел закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Корни оплели его руку, проникая сквозь кожу, сплетаясь с венами, соединяясь с осколком. Зелёный свет Хранительницы смешался с голубым светом осколка, создавая странное, мерцающее сияние.
Перед глазами вспыхнули образы:
Мужчина и женщина, стоящие на краю обрыва. Их лица в тени, но почему-то он знает — это его настоящие родители.
Внезапно — яркий проблеск из раннего детства: тёплые руки поднимают его высоко в воздух, он смеётся, и женский голос нежно говорит: «Мой маленький искатель… Ты ещё не знаешь, что ждёт тебя». Тонкий золотой браслет на запястье женщины сверкает на солнце — на нём выгравирована спиральная линия, такая знакомая…
Огромная башня, уходящая в небо так высоко, что вершины не видно. У её подножия — толпы людей. Некоторые входят внутрь и не возвращаются.
Дверь с символом — треугольник с разорванной вершиной, внутри которого спираль. Тот же символ, что они видели на медальоне мёртвого искателя и на постаменте в Маяке.
И наконец, человек со шрамом через всё лицо — он стоит перед той же Хранительницей, но его рука не соединяется с её сердцем, а… разрывает часть корней, забирая что-то светящееся.
Образы исчезли так же внезапно, как появились. Андо почувствовал, как корни отпускают его руку, и он падает на колени, задыхаясь. Каждый вдох давался с трудом, тело дрожало.
— Андо! — Хоп подбежала к нему, поддерживая за плечи. — Ты как? Жив?
— Д-да, — выдавил он. — Просто… это было… интенсивно.